Премьер-министр РФ Дмитрий Медведев дал большое интервью "Вестям в субботу", в котором рассказал об идее запрета в России доллара и евро, о новых правилах социальной помощи, о платном и бесплатном образовании. Он также ответил на вопрос, есть ли у российской операции в Сирии экономическая подоплека.
- Дмитрий Анатольевич, ваше выступление на Международном инвестиционном форуме в Сочи состоялось на фоне вашей недавней статьи, где вы впервые на высоком государственном уровне сказали еще недавно крамольные вещи.
- Какие?
- О том, что сланцевая революция — это не выдумка, что солнечная энергетика — это не какая-то эфемерная альтернатива, а нечто, что может получиться. Основываясь в том числе и на этом, вы предсказали, что Запад готовится к новому технологическому, а значит, и экономическому рывку и нам тем более надо отказываться от инерционного догоняющего сценария. Это может означать, что вы предлагаете какой-то новый экономический курс?
- Мы никогда не считали, что новые технологические решения — это какая-то крамола. Другое дело, что аналитики к этому относились по-разному. Некоторые наши компании тоже считали, что пока здесь ничего страшного не происходит. Но иногда бывают и ошибки в оценках. Это нужно прямо сказать. Также, я в этом всегда был уверен, один раз в течение, может быть, 50-70 лет происходит энергетическая революция, которая радикальным образом меняет уклад жизни. Сначала уголь появился. Потом стали использовать нефть. После нефти — газ. Потом — ядерную энергетику.
- Мобильные телефоны, компьютеры...
- Конечно.
- И вот оно — уже другая экономика.
- Но и сейчас, я вот просто уверен, мы стоим у истоков очередного энергетического и технологического переделов. И мы это должны учитывать в своей повседневной деятельности. Когда я говорю "мы", я имею в виду всех, кто этим занимается, — не только правительство, но и компании — государственные и частные. Теперь в отношении статьи, о которой вы сказали. Я не преследовал цели предложить что-то такое, чего у нас нет. Очевидно, что наши ключевые задачи остаются прежними. У нас есть очень важная задача по диверсификации экономики, по созданию новой высокотехнологичной промышленности. Она остается. Сейчас, кстати, для этого не самая плохая пора, потому что у нас есть возможность для импортозамещения. Я не так давно гулял по одной из многочисленных выставок, которую мы организовываем, — она была посвящена импортозамещению — и с радостью отметил, что несколько стендов были посвящены машиностроению, причем именно станкам с числовым программным управлением. Это цифровые станки, которые делают у нас. Иными словами, в статье нет каких-то откровений, которые бы говорили о том, что мы оказались в новой ситуации. Я просто хотел в концентрированном виде объяснить, где мы, дать понять, что правительство понимает те задачи, которые мы решаем. Они поставлены в указах президента, в решениях правительства и должны решаться несколько иначе. Я также хотел просто обозначить ключевые направления, в которых мы должны сейчас двигаться. В этом была цель данной публикации.
- Недавно в Государственной Думе прозвучало очередное предложение о запрете евро и доллара.
- Это "хорошая" идея. Еще параллельно возродим 88-ю статью Уголовного кодекса РСФСР, которая вводила уголовную ответственность за любые валютные операции.
- Я сначала испугался вашего ответа, но теперь понял.
- И тогда можно считать, что наше движение к рынку, к созданию современной экономики закончилось. Для нас закрыты рынки капитала. Это правда. Нас не кредитуют за границей. Это тоже правда. У нас есть целый ряд проблем, с которыми мы боремся в нашей финансовой системе. Все это так. Но это не значит, что мы должны сворачивать с магистральной дороги, по которой идут человечество и глобальная экономика. Сейчас даже наши ближайшие партнеры, те же самые китайские товарищи, рассматривают целый ряд вопросов, связанных с развитием своей валютной системы. По всей вероятности, не далек тот день, когда юань станет резервной валютой. Но если мы будем в этих условиях закрываться, то так недолго дойти и до тех условий, в которых развивалась советская экономика.
- Словосочетание "адресная поддержка малоимущих" ласкает слух многих людей, которым не до валютных кредитов, уровень жизни которых скромен. Обсуждалось множество вариантов — и экзотические, и очень понятные. Что на самом деле готово сейчас предложить правительство в этом направлении?
- Мы все равно будем поддерживать довольно значительное число наших людей. Но раз мы пока вынуждены часть людей поддерживать, эта поддержка должна быть эффективной. Что такое эффективная поддержка? Есть люди, которые попадают в систему координат льготных платежей, вычетов, пособий, которым вообще не нужны никакие льготы. Но они автоматически начисляются. У них высокие зарплаты или нормальные запасы. Тем не менее они не платят в полном объеме за квартиру, за свет, за газ, получают какие-то иные вычеты. Это несправедливо. В то же время есть часть людей, которым трудно платить. Они получают какие-то крохи. Они, может быть, вообще не могут этими вычетами воспользоваться. Поэтому это наша давняя идея — давать льготы, помогать тем, кто в этом нуждается, и, наоборот, не давать их тем, кому они не нужны, кто даже их не замечает. Это звучит очень правильно.
- На практике — да.
- Но самое сложное — администрировать это, чтобы, с одной стороны, те, кому дополнительные льготы не нужны, просто их не получали, а с другой, мы могли бы помогать тем, кому они нужны в конкретный момент. Мы меняем законодательство и сейчас вводим критерий нуждаемости, который будет определяться в каждом конкретном регионе. Например, скажем прямо, жизнь в Москве дороже, чем на юге.
- Конечно, разный прожиточный минимум.
- В то же время есть Дальний Восток, где тоже очень высокая стоимость потребительской корзины, где жизнь дорогая. Но мы сохраним адресную поддержку в отношении наиболее незащищенных людей — пенсионеров, тех, кто воспитывает детей, людей с инвалидностью и других уязвимых категорий.
- Это совсем конкретика, и не факт, что вы как председатель правительства следите за этими мелочами.
- Я за всем слежу.
- В газетах была дискуссия по поводу того, что в России может появиться похожая на американскую система food stamps — это ваучеры на еду.
- Да, есть такая идея. В ней есть и плюсы, и минусы. Мы ее действительно обсуждаем. Эти так называемые ваучеры могут использоваться. Америка — богатая страна, но используют же это.
- Там существует черный рынок этих самых ваучеров.
- Да. Всякая помощь имеет две стороны — позитивную и отрицательную, потому, что те, кто должен получить помощь, им от этого лучше, но сразу возникают жулики, которые пытаются эту помощь направлять себе, пытаются на этом зарабатывать.
- Когда мы узнаем этот конкретный пакет мер, который вы предлагаете по перерасчетам по введению этой региональной шкалы?
- Мы будем поступать таким образом: не будем навязывать общих подходов по всей стране — это было бы неправильно — мы просто дадим инструменты регионам. Например, средняя зарплата — 30 тысяч, это может быть одно пособие. Если средняя зарплата ниже — другое пособие.
- Это до конца года произойдет?
- Это уже происходит, потому что часть законов принята. И мы постараемся максимально эту задачу упростить до конца года. Чтобы не волновать людей, которые внимательно следят за всякими пособиями, их размерами, за социальными выплатами, скажу, что мы не откажемся от поддержки тех, кто в таких мерах максимально заинтересован. Здесь не должно быть никаких сомнений. Например, если говорить о лекарственной сфере, то мы не будем "обрезать" финансирование. Мы, естественно, будем поддерживать выпуск и возможность приобретения лекарств наиболее уязвимыми категориями людей. Что касается образования, среднее образование остается на тех же основах, на которых оно сейчас существует в соответствии с законом "Об образовании", все то, что есть, будет продолжено. Высшее образование в целом тоже у нас является по закону бесплатным, поэтому мы сохраняем сеть бюджетных вузов и бюджетные места в них. Мы планируем сохранить общее количество бюджетных мест в том же объеме, в котором они сейчас существуют. Единственное, что нужно сделать, - перераспределить бюджетные места, и я об этом неоднократно говорил. Очевидно, что нам нужны не только экономисты и юристы, но и инженеры, специалисты в точных науках. И в этом смысле должен произойти определенный переток.
- В последнее время идеями фонтанировало Министерство финансов. Это и отмена суточных, и повышение пенсионного возраста, изамораживание пенсионных накоплений, чего только нет! Все это происходит еще и на фоне общего бюджетного процесса. Совсем скоро правительство будет рассматривать бюджет. При его подготовке вы должны исходить из нескольких понятных, очевидных вещей. С одной стороны, надо бы повысить собираемость налогов, с другой, — есть не раз провозглашенный лозунг о том, что не надо повышать налоги. Но на этом фоне была дискуссия по повышению налога на добычу полезных ископаемых под лозунгом, что газовики и нефтяники — это все-таки не самые бедные люди и пусть они помогут остальному предпринимательскому классу. И есть то, что мы обсуждали, — неприкасаемость некоторых социальных статей. Это такие ингредиенты, с которыми с каждым по отдельности трудно поспорить, но в то же время очень многие из них друг другу противоречат. Какая она, философия составления нового бюджета Российской Федерации на фоне и экономической конъюнктуры, и таких вводных?
- Действительно, это подходы, которые довольно трудно совмещаются. Это справедливо, потому что мы должны, с одной стороны, зарплаты платить, пенсии, сохранять льготные лекарства, а с другой, — держать налоговую позицию, о которой мы заявили, что мы не будем повышать налоги. Поэтому мои коллеги, как вы и сказали, фонтанируют идеями, но не все эти идеи, конечно, нужно тащить в публичную сферу. Иногда это прорывается — где-то эмоционально, где-то по каким-то конъюнктурным соображениям. У нас открытое правительство в этом смысле, и каждый может заявить о своей позиции. Тем не менее мы не отходим от общего тезиса, от общей позиции в том, что мы не собираемся увеличивать налоговую нагрузку. И даже эти идеи о нефтяниках все-таки были основаны не на повышении ставки налогообложения или физическом увеличении налогового бремени, а на снятии, как принято говорить, дополнительного девальвационного эффекта.
- Надо пояснить. Они, экспортируя, получают доходы в евро и долларах, и это трансформируются в рубли.
- Об этом и речь. Значит, их доход в рублях увеличился. В то же время мы с вами понимаем, что и часть оборудования нефтяники покупают за границей. Причем значительную часть. Пока, к сожалению, за иностранную валюту. Есть другие валютные расходы и инвестиционные планы. Иными словами, после дискуссии на эту тему мы все-таки решили, что по такому простому пути не пойдем. Это будут более тонкие штрихи, которые, с одной стороны, позволят все-таки сбалансировать бюджет, а с другой, — не изменят наших общих подходов в том, что мы не увеличиваем налоговое бремя, что мы эту задачу решаем за счет какой-то отдельной отрасли. Сейчас окончательно формируются эти подходы, и на заседании правительства 8 октября мы предложим свою версию закона "О государственном бюджете".
- Сирийское направление. Хочется узнать об экономической подоплеке происходящего. Когда начались авиаудары Военно-космических сил России по объектам в Сирии, возникло много идей и предположений о том, что за этим стоит. Есть вариант, что Россия защищает не только международное право и светский режим Сирии, но и рынок сбыта для своего оружия. Есть вариант, что, если Россия не защитит Асада, Катар сможет дотянуть газопровод до Средиземного моря и затмить собой газовые поставки России в Европу. В частности, и для этого Россия проводит операцию.
- Прекрасный конспирологический сюжет.
- А на самом деле у ударов российских Военно-космических сил по террористическим объектам Сирии есть экономическая подоплека?
- Исчерпывающую оценку причин, исходя из которых принято такое решение, дал президент, объяснив, что мы защищаем в этом случае самих себя. Мы защищаем народ России от угрозы терроризма. Лучше это делать за границей, чем бороться с терроризмом внутри страны. Здесь нечего ни добавить, ни убавить. Эти оценки исчерпывающие, абсолютно точные. Что же касается экономической стороны, конечно, у нас есть экономические отношения и с Сирией, и с другими арабскими странами, но у нас нет каких-то глобальных экономических интересов в Сирии. Да, мы поставляем туда оружие, но это тоже не фантастические суммы, может быть, сотни миллионов долларов. Весь портфель наших заказов составляет 15 миллиардов долларов. Иными словами, у нас нет каких-то сверхъестественных экономических интересов. Поэтому все эти разговоры, что куда не допустить, какой трубопровод постараться помножить на ноль, кого куда продвинуть, - это все конспирология либо пропаганда, которая используется в таких ситуациях целым рядом других государств.
- Российский бюджет несет дополнительные расходы в связи с военной операцией в Сирии?
- У нас весьма неплохо в последние годы обеспечены Вооруженные силы, что позволяет и зарплату нормальную платить военным, и армию перевооружать. Наш ВПК сейчас работает очень неплохо, и наша армия становиться более современной. Этих статей бюджета вполне достаточно и для выполнения отдельных военных задач, в том числе таких, как та, которая реализуется Вооруженными силами России в Сирии.
|
Главная 
