Лауреат Нобелевской премии по экономике Пол Кругман. Фото: АР
Гнев охватил Америку. Все верно, что гнев этот — удел меньшинства, не большинства американцев. Но это лютующее меньшинство действительно озлоблено, и составляют его те, кто считает, что у них отбирают принадлежащее им по праву, пишет лауреат Нобелевской премии по экономике Пол Кругман в своей колонке в The New York Times.
Я не говорю о представителях Движения «Чаепитие». Я говорю о богатых.
Для многих в США сейчас очень трудные времена. Проблема бедности, и особенно крайней бедности, резко обострилась во время экономического спада, миллионы людей потеряли жилье. Молодежь не может найти работу, сокращенные старше 50 лет боятся, что уже никогда не смогут трудоустроиться.
И все же если вам нужен пример настоящей политической ярости, которая заставляет сравнивать президента Обаму с Гитлером и обвинять его в предательстве, в бедствующих слоях населения вы такого не найдете. Такое встречается в привилегированных кругах, среди тех, кому не приходится волноваться о трудоустройстве, о жилье или медстраховке, и все же именно они испытывают ярость — от мысли, что платят повышенные налоги.
Гнев богатых копится с того момента, как к власти пришел Обама. Начиналось все с Уолл-стрит. Когда журнал New York опубликовал статью под названием «The Wail Of the 1%» о страданиях привилегированного меньшинства, речь шла о финансовых дельцах, компании которых пришлось спасать за счет налогоплательщиков и которых при этом очень разозлило, что ценой такой финансовой поддержки должно стать временное ограничение бонусов. Инициатива Обамы, которую миллиардер Стивен Шварцман (Stephen Schwarzman) сравнил с вторжением нацистов в Польшу, сводилась к тому, чтобы перекрыть налоговые лазейки, дававшие преимущества управляющим фондов, таким как Шварцман.
Теперь же, когда должна решиться судьба программы Буша по снижению налогов (поднимутся ли ставки вновь до уровня клинтоновского периода?), ярость эта распространилась и в чем-то она уже иного свойства.
Например, теперь она становится популярной позицией, мейнстримом. Одно дело, когда миллиардер выступает с яростными тирадами на званом ужине. И совсем другое, когда журнал Forbes публикует статью, в которой заявляется, что президент США намеренно пытается разрушить Америку в рамках своих «кенийских, антиколониалистских» планов, что «Соединенными Штатами управляют в соответствии с мечтами племени Луо 1950-ых годов». Когда речь идет о защите интересов богатых, нормальные правила цивилизованного (и рационального) дискурса, по-видимому, уже не действуют.
В то же время жалость к себе в привилегированном классе стала приемлемой, даже модной.
Сторонники снижения налогов раньше делали вид, что они прежде всего стараются помочь рядовым американским семьям. Даже налоговые льготы для богатых обосновывались в свете теорий о «просачивающемся богатстве» (trickle-down economics), согласно которым снижение налогов в высшем сегменте способствует укреплению экономики на всех уровнях.
Теперь, однако, сторонники сокращения налогов едва ли пытаются отстаивать такие аргументы. Республиканцы продвигают идею, что повышение налогов для богатых ударит по малому бизнесу, но на самом деле они об этом не заботятся. Теперь довольно часто можно услышать истовые заверения, что люди с годовым доходом 400-500 тыс. долларов не являются богатыми. Посмотрите на их расходы: налоги на имущество, которые они платят со своей дорогой недвижимости, плата за обучение детей в элитных частных школах, и так далее. Да они едва сводят концы с концами.
И среди бесспорно богатых воинственное отстаивание «своего права» становится все более популярным: это их деньги, и они вправе оставить их при себе. «Налоги — наша плата за цивилизованное общество, — говорил Оливер Уэнделл Холмс (Oliver Wendell Holmes), но это было давно.
Очень обеспеченные американцы, самые удачливые люди в мире, исполненные жалости к себе и чувства собственной правоты — забавное, казалось бы, зрелище, если бы не одна оговорка: они вполне могут добиться своего. Неважно, что налоговые льготы для богатых стоили 700 млрд долларов — почти все республиканцы и некоторые демократы спешат на помощь угнетенному капиталу.
Видите, у богатых все иначе, чем у нас с вами: у них больше влияния. Отчасти сказывается их вклад в предвыборные кампании, но важно еще и социальное давление, ведь политики проводят массу времени, общаясь с состоятельными слоями. Поэтому когда богатые рискуют потерять еще 3-4% своего дохода из-за повышения налогов, политики лучше понимают их страдания — разумеется, намного лучше, чем тяготы семей, оставшихся без работы, потерявших жилье и всякую надежду на будущее.
И когда битва за налоги будет окончена с тем или иным результатом, можете быть уверенными, что те, кто сейчас защищают доходы элиты, вновь будут требовать сокращения трат на соцобеспечение и пособия безработным. Америка должна принять трудные решения, скажут они, мы все должны быть готовы жертвовать.
Но когда они говорят «мы», имеется в виду «вы». Жертвовать – удел маленького человека.
Пол Кругман (Paul Krugman) в колонке для The New York Times.
Главная 
