 Представители российской элиты, кажется, не ощущают катастрофы в случайно оброненных фразах в стиле «денег нет» или «кажется смешным, но люди покупают»
Под конец тучных путинских нулевых Виктор Пелевин написал краткий абсурдистский рассказ, который в метафоричной форме фиксирует отношения нового класса российской элиты и их богатства. Достигая определенного уровня сверхдохода, госчиновник или близкий к государству капиталист как бы теряет связь с реальным миром, перестает слышать и понимать поступающую ему информацию, оставаясь при этом уверенным, что по-прежнему способен с видом эксперта рассуждать «на широкий круг тем – от футбола до бизнеса». Человек, попадающий в такую ситуацию, именуется автором «баблонавтом», а его дивный новый мир – «Пространством Фридмана». Выйти из этого пространства самостоятельно не под силу никому, как, впрочем, и осознать, что ты в него уже угодил. Кажется, что участившиеся в последнее время скандалы с представителями российской элиты – от обуви Дмитрия Медведева до явно не 20-метровых квартир Игоря Шувалова – демонстрируют очень похожий «межклассовый» разрыв.
Скандалы, связанные с роскошью и роскошным образом жизни российских чиновников, фактически ввел в моду Алексей Навальный и его Фонд борьбы с коррупцией. Все началось с «шубохранилищ», часов и обличения скрытых на Западе активов, а затем постепенно превратилось в настоящую охоту с рейдами на подмосковные дачи-дворцы чиновников и попытками заснять их владения с высоты птичьего полета. Однако результаты последнего расследования кажутся отличными от предыдущих не столько их масштабом, на что и указывает бдительный рунет, сколько реакцией и отношением к ним самих героев. И квартира Игоря Шувалова, и ботинки Дмитрия Медведева имеют больше общего с демонстративным потребительским поведением выпускников ФСБ на гелендвагенах или российских футболистов в Монте-Карло, чем со свадебным путешествием Дмитрия Пескова.
Пресс-секретарь президента, очевидно входящий в ближний круг Владимира Путина, был вынужден оправдываться перед обществом и за круиз на яхте по Средиземному морю, и за якобы подаренные женой многомиллионные часы. Игорь Шувалов, выходец из либерального лагеря российской элиты, вряд ли имеющий такой же прямой контакт с президентом, как Дмитрий Песков, открещиваться от скупки квартир в сталинской высотке вовсе не спешит. Наоборот, управляющий семейными активами чиновника Сергей Котляренко подчеркивает, что юридических претензий к вице-премьеру никаких быть не может, а значит, и общественная мораль никак не нарушена.
Схожая ситуация и с дорогими туфлями премьер-министра: проблема не в том, что никто до этого не догадывался, что почти любая одежда и обувь высшей бюрократии стоит далеко за несколько десятков тысяч рублей, а в том, что этот «бюрократ» даже не подозревает, насколько такие статусные вещи сейчас раздражают резко беднеющий электорат.
Если раньше, опасаясь уличений и последующего народного гнева, представитель российской элиты стремился скрывать собственные сверхдоходы или хотя бы оправдываться, объяснять их наличие, то сейчас осознания того, что все это нужно делать с особой тщательностью, не происходит. Попавшие в то самое «Пространство Фридмана» чиновники не могут почувствовать обострившийся общественный запрос на социальную справедливость. Они не ощущают катастрофы в случайно оброненных фразах в стиле «денег нет» или «кажется смешным, но люди покупают».
Отношение к неравенству у общества становится еще более трепетным, учитывая не только падение уровня жизни, но и близость к выборам. Когда денег в твоем кармане становится все меньше, ты начинаешь задумываться, как и кто эти деньги из твоего кармана берет, все чаще посматривая наверх. Избирателю хочется ожидать от первого номера в списке правящей партии хотя бы какой-то человеческой солидарности в трудные времена, демонстрации близости к людям, тому самому «народу», из которого, говорят, режим черпает свою легитимность. Общество хоть и молчаливо, но все же в своем молчании надеется на демонстрацию большего уважения к себе, своим требованиям и проблемам за пару месяцев до дня голосования. Избиратель как бы взывает к совести элиты: «Да, мы знаем, на что вы имеете право и не оспариваем это право, но догадайтесь хотя бы сейчас нам этого не показывать». Однако в ответ лишь пренебрежение, уже поднадоевшие антикоррупционные спектакли с участием губернаторов и демонстративные и нахальные демарши начинающих российских силовиков.
Обострившийся общественный запрос на справедливость чувствует оппозиция, но это не идет ей на пользу. Публикация ФБК про ботинки Медведева действительно кажется странной, снижающей уровень как предыдущих, так и будущих антикоррупционных расследований. Вслед за лилипутизацией протеста, кажется, происходит лилипутизация его повестки, особенно заметная на фоне масштабных журналистских расследований панамских офшоров.
Однако российская элита вряд ли сможет отказаться от статусного потребления даже в трудные времена. Яхты, часы, огромные квартиры и дорогие автомобили – это уже не погоня за новым уровнем комфорта, а веберианские символы классового статуса, доказательство избранности, «элитности». Кланы, башни Кремля и их представители доказывают друг другу и самим себе, что они не бывшие питерские или московские хулиганы, а носители высокого статуса «новое дворянство». Скупающий исторические квартиры не только в центре Москвы, но и в других странах Игорь Шувалов, видимо, хочет казаться настоящим аристократом, наследником знаменитой фамилии, тем самым легитимируя для себя свое собственное положение и наделяя «государеву службу» новым понятийным смыслом. Таким образом, «Пространство Фридмана» в лице вице-премьера уже успешно воспроизводит само себя.
Но особенно удивительным «фридмановское» поведение российской элиты становится, если сравнивать его с манерами западных политиков и бюрократов. В развитых странах элита уже несколько десятилетий доказывает свою «избранность» не предметами роскоши, а, к примеру, суммами пожертвованными на благотворительность. Здесь и уже ставший классикой Билл Гейтс, и новое поколение американских бизнесменов в лице Илона Маска или Марка Цукерберга, и бьющий рекорды по близости к людям Барак Обама.
Социология находит причину подобного альтруистического поведения в происхождении и окружении нынешнего богача. Если ты стал обладателем богатства только в первом поколении, как большинство нынешней российской элиты, демонстративное потребление в виде часов и яхт – это элемент твоей старой «низовой» культуры. Избавиться от него можно, только если для твоего нового окружения все эти символы уже мало что значат по сравнению с репутацией, символическим капиталом и интеллектуальным влиянием. Продолжая пелевинскую логику – это такое «антифридмановское» пространство, к которому постепенно переходит большинство развитых западных обществ.
Однако существующий сегодня в России режим не обладает подобным противоядием, а поэтому встретить у второго поколения условных Песковых или Шуваловых что-то отличное от поведениях их отцов вряд ли удастся. Дух госкапитализма и его детища будет порождать все новые и новые дворцы, шубохранилища и увеличивать и без того колоссальный разрыв между обществом и элитой.
Михаил Комин политолог | 
Главная 
