"Иже щадит жезл свой, ненавидит сына: любяй же наказует прилежно " (Прит. 13, 25). Оставим детей и займемся собою. В отношении к каждому это значит вот что: не щади себя, прилежно наказывай. Саможаление - корень всех наших поползновений на грех. Кто же не снисходит себе, тот всегда тверд в добре. Больше всего держать надо в самой строгой дисциплине плоть, эту рабу несмысленную. Когда томят ее, она смиренна; а дай ей только малую льготу, уж она начинает показывать когти и свирепеть очами любострастными. Но дивно то, что, хоть не говори, все стоят за плоть и всякие ей выдумывают угодья. Даже наука будто бы без этого нейдет. Что же это должно быть за наука такая?

Крещение на нашем языке созвучно со крестом. Счастливое созвучие. Ибо хотя видимое действие крещения есть погружение, но существо его есть сораспятие Христу на внутреннем духовном кресте. Апостол Павел говорит: "ветхий наш человек распят с Ним в крещении" (Рим. 6, 6). Это не механическое какое либо действие, а нравственное изменение или переворот мыслей, целей, желаний, сочувствий. Прежде все это было запачкано самоугодием, теперь же самоотверженно посвящается все Богу, во Христе Иисусе, благодатью Духа Святого. Скажешь: я не понимал этого, когда был крещен. Теперь понимаешь, и бери на совесть выполнить значение крещения, ибо оно неизгладимо. Даже на суде печать его будет видна или за тебя, или против тебя.

(1 Ин. 3, 21-4, 6). Нужна помощь - проси. Просил, говоришь, не дана. Но как же другим дается? У Господа нет лицеприятия, чтобы одному дать, а другому не дать, без всякой причины. Он всем готов дать, будучи любоподателен. Если иному не даст, причина не в Нем, а в просящем помощи. Между этими причинами могут быть и такие, которых мы и угадать не можем. Но есть причины ведомые, всякому самому видные. Одну из таких - и не главнейшую ли? - указывает Св. Иоанн в отсутствии дерзновения, а отсутствие дерзновения производит из осуждения сердца или совести. "Возлюбленные", говорит, "если сердце наше не осуждает нас, то мы имеем дерзновение к Богу, и чего ни попросим, получим от Него, потому что соблюдаем заповеди Его и делаем благоугодное перед Ним". К этим словам нечего прибавлять. Все ясно само собою. Какой господин станет помогать неверному слуге, моту и развратнику? А Господь будто поблажать будет нам, когда мы не хотим угождать Ему и заповеди Его творить, когда, может быть, тут то и за молитву беремся, когда приспела крайняя нужда?!

(2 Тим. 3, 1-9). Кто такие "имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся"? И кто другие "всегда учащиеся и никогда не могущие дойти до познания истины"? Первые те, которые держат все внешние порядки, в которых выражается благочестная жизнь; но не имеют столько крепкой воли, чтоб и внутренние свои расположения держать так, как требует истинное благочестие. Идут в храм охотно, и там стоят охотно. Но не делают напряжения, чтоб и умом своим стоять перед Богом неотходно и благоговейно припадать к Нему, а помолившись немного, выпускают бразды правления ума, и он парит, обтекая весь мир. И выходит, что тогда как по внешнему их положению они в храме, по внутреннему состоянию их нет там: остался у них один образ благочестия, а силы его нет. Так и о всем другом разумевай. Вторые это те, которые, вступив в область веры, только и делают, что вопросы изобретают, - что то, что это, почему так, почему этак. Люди, страждущие пустой пытливостью. За истиною не гонятся, а лишь бы пытать и пытать. И решение нашедши вопросам, недолго останавливаются на нем, а скоро чувствуют нужду приискивать другое решение. И так кружатся день и ночь, пытая и пытая, и никогда вполне не удовлетворяясь допытанным. Иной за удовольствиями гоняется, а они за удовлетв ... Читать дальше »

(1 Ин. 2, 7-17). "Мир проходит и похоть его". Кто этого не видит? Все течет вокруг нас, - вещи, лица, события; и мы сами течем. Течет и похоть мирская: едва вскусим сладости от удовлетворения ее, как исчезает и та и другая; гонимся за другою, - и с тою то же; гонимся за третьею, - опять то же. И ничто не стоит, все приходит и отходит. Что же? Неужели нет ничего постоянного?! Есть, говорит тут же Апостол: "исполняющий волю Божию пребывает во век". Мир, столь текучий, как стоит? - Хочет Бог, и он стоит. Воля Божия есть неколебимая и несокрушимая его основа. Так и из людей, кто станет твердо в воле Божией, тотчас делается стойким и твердым. Мятутся мысли, пока кто гоняется за преходящим. Но коль скоро кто образумится и возвратится на путь воли Божией, мысли и начинания начинают улегаться. Когда же, наконец, успеет он приобрести навык в этом образе жизни, все у него, и внутри, и вне, приходит в покойный строй и безмятежный порядок. Начавшись здесь, этот мир глубокий, и безмятежие невозмутимое, перейдет и в другую жизнь, и там пребудет во веки. Вот что есть среди общего течения вокруг нас, не текучего и постоянного в нас! - Хождение в воле Божией.

(2 Тим. 3, 10-15; Лк. 18, 10-14). Вчера учило нас Евангелие неотступности в молитве, а ныне учит смирению или чувству бесправности на услышание. Не присваивай себе права на услышание, но приступай к молитве, как никакого внимания недостойный, и дающий себе дерзновение отверзть уста и вознести молитву к Богу по одному безпредельному к нам бедным снисхождению Господа. И на мысль да не приходит тебе: я то и то сделал; подай же мне то-то. Все, что бы ты ни делал, почитай должным; ты должен был все то сделать. Если бы не сделал, подвергся бы наказанию, а что сделал, тут не за что награждать, ничего особенного не явил ты. Вон фарисей перечислил свои права на услышание, и вышел из церкви ни с чем. Худо не то, что он так делал, как говорил; так и следовало ему поступать, а худо то, что он выставил то, как особенное нечто, тогда как сделавши то и думать о том не следовало. - Избави нас, Господи, от этого фарисейского греха! Словами редко кто так говорит, но в чувстве сердца редко кто не бывает таким. Ибо отчего плохо молятся? Оттого, что чувствуют себя и без того в порядке находящимся перед Богом.

(2 Тим. 2, 11-19; Лк. 18, 2-8). Чтобы сделать более впечатленною ту истину, "что должно всегда молиться и не унывать", если не скоро услышится молитва, но все продолжать молиться, Господь сказал притчу, как судья, Бога не боявшийся и людей не стыдившийся, удовлетворил наконец прошение вдовицы, не потому, чтоб Бога убоялся и людей постыдился, а потому одному, что вдова та не давала ему покоя. Так если такой человек загрубелый не устоял против неотступности прошения, Бог ли человеколюбивый и многомилостивый не исполнит прошения, неотступно со слезами и сокрушением к Нему возносимого?! И вот ответ на то, почему молитвы наши часто не слышатся. Потому что воссылаем прошения наши к Богу не усердно, будто мимоходом, и притом так, что помолившись однажды ныне, завтра ждем исполнения своей молитвы, не думая попотеть и переутрудить себя в молитве. Вот и не слышится и не исполняется молитва наша, потому что сами не исполняем, как следует, положенного для молитвы закона уповательной и усердной неотступности.