09:42

Путин: Что же это за демократия такая?

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые коллеги!

Рад приветствовать вас на традиционной встрече, которая проходит сегодня в преддверии десятилетия создания нашего Совета.
Вначале я хотел бы сказать, что за эти годы он действительно стал важным правозащитным инструментом в России. У Совета очень широкий спектр деятельности: от общего анализа соблюдения прав человека в стране и представления рекомендаций главе государства - до оказания конкретной помощи гражданам, нуждающимся в защите.

Конечно, все права и свободы человека являются высшей ценностью, об этом прямо говорится в Конституции. И в нашем Совете представлены многие влиятельные организации, члены которых - авторитетные эксперты в деле защиты гражданских прав и политических свобод. И я бы хотел отметить в начале нашей встречи, что считаю очень важным, что членам Совета и вашим организациям удается найти такой баланс между различными направлениями деятельности, имею в виду и политические свободы, и избирательные права, социальные вопросы.

На заседаниях Совета в прошедшем и в этом году обсуждались темы обеспечения прав граждан на доступное жилье, на оказание медицинских услуг, поддержки молодых семей, детей-сирот, проблемы домашнего насилия, реформа пенитенциарной системы и так далее.

Уверен, что такую сбалансированную работу мы должны будем продолжить и в будущем, имея в виду, что - к сожалению, наверное, для государства - подчас получается, что в конечном итоге гражданин должен полагаться или, точнее, может полагаться только на людей, которые работают по зову сердца и вне всякой связи с какими-то официальными структурами.

Государство будет продолжать поддерживать институты гражданского общества, помогать реализации их социально значимых и политически значимых проектов, в том числе имею в виду и финансирование. В 2013 году на эти цели из федерального бюджета было выделено 2,7 миллиарда рублей, а в будущем году планируется уже порядка 4,7 миллиарда рублей.

Хочу затронуть еще один очень острый вопрос, который никого из нас равнодушным оставить не может, имею в виду события на Украине, мы сейчас постоянно следим за этим. Эти события обнажили полномасштабный кризис и международного права, и базовых норм Всеобщей декларации прав человека, и Конвенции о предупреждении геноцида и наказании за него. В массовом порядке нарушаются статьи 3, 4, 5, 7, 11 Всеобщей декларации прав человека ООН 1948 года, статья 3 Конвенции о предупреждении преступлений геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 года.

Мы стали свидетелями двойных стандартов в оценке преступлений против гражданского населения на юго-востоке Украины, нарушений фундаментальных прав человека на жизнь, личную неприкосновенность. Люди здесь подвергаются пыткам, жестоким и унижающим их достоинство наказаниям, дискриминации и неправосудным решениям.

К сожалению, многие международные правозащитные организации закрывают глаза на происходящее, лицемерно отворачиваются от этого. А что происходит сейчас в ходе избирательной кампании, а это и избирательные права, - что, мы не видим что ли?

Избиения на каждом шагу несогласных, унижение их и так далее. Что же это за демократия такая насаждается на этой территории?

Знаю, что члены Совета заняли здесь честную позицию, неоднократно выезжали на места событий, помогали тем, кто оказался в сложной, иногда безвыходной ситуации. Я хочу вас всех за это поблагодарить и сказать, что, разумеется, мы будем поддерживать и это направление деятельности, но хотел бы вас призвать к осторожности - конечно, имею в виду и личную безопасность. Хотел бы сегодня поговорить и на эту тему, услышать ваши оценки.

Вот, пожалуй, и все, что я хотел бы сказать вначале.

Пожалуйста, Михаил Александрович, прошу Вас.

М.ФЕДОТОВ: Спасибо, Владимир Владимирович.

Период после нашей последней встречи в сентябре прошлого года, год практически, делится на две неравные части. Первая ознаменовалась амнистией, проведенной по инициативе Совета к 20-летию Конституции, освобождением участников группы "Пусси Райот", членов экипажа "Арктик санрайз", Ходорковского и так далее.

Подлинным триумфом, спортивным, художественным, творческим, человеческим, стала сочинская Олимпиада. Мы были полны оптимизма, тем более что поручения, которые Вы дали по итогам нашей прошлогодней встречи, намечали пути существенного улучшения ситуации в сфере развития гражданского общества. Закон об общественном контроле, расширение полномочий общественных наблюдательных комиссий, членов Совета при посещении СИЗО и колоний, привлечение иностранных инвестиций в социально ориентированные НКО, учреждение госпремии в области правозащитной деятельности и так далее - все это настраивало на очень оптимистический лад, на конструктивную работу. Но потом наступил другой период, когда мир окрасился в цвет крови и все другие проблемы немедленно отступили на второй план, ибо право на жизнь имеет приоритет перед всеми другими правами человека. Нет человека - извините, и нет прав человека, увы!

Гражданская война, вспыхнувшая сначала в Киеве, а потом перекинувшаяся на восток Украины, показала, сколь хрупки гарантии прав человека, сколь тонок налет цивилизованности, сколь слабы механизмы международного права. Конечно, Совет не мог остаться безучастным к трагедии братского народа. Еще в феврале мы создали временную, я подчеркиваю, Владимир Владимирович, временную рабочую группу по мониторингу соблюдения прав человека на территории Украины. В нее вошли члены Совета, очень разные по своим убеждениям и благодаря этому имеющие прочные связи по разные стороны линии противостояния. Их рабочие поездки, о которых Вы сказали, позволили поддерживать контакт между российскими и украинскими правозащитниками и в Киеве, и в Донецке, и в Луганске, и в Харькове, и в Одессе, и в Днепропетровске. Совместная работа позволила решать конкретные гуманитарные проблемы, связанные с освобождением журналистов, поиском пропавших без вести, вывозом больных детей. Подробнее об этом расскажет сегодня Елизавета Глинка, которая вместе с Эллой Памфиловой сумела организовать эвакуацию больных детей из зоны боевых действий в лучшие российские больницы.

Совет неоднократно публично обращался к сторонам конфликта с призывом прекратить огонь, освободить пленных, организовать гуманитарные коридоры, сесть за стол переговоров. Мы предлагали ОБСЕ свое сотрудничество в организации мониторинга, в организации гуманитарных коридоров, но ответом нам было молчание, как будто призыв исходил не от президентского Совета по правам человека, а от жэковского кружка по вышиванию.

Войны, как известно, заразны, и первым симптомом здесь являются беженцы, масштаб проблем которых до последнего времени рос в геометрической прогрессии. Обсудив возможные меры гражданского участия в судьбе украинских беженцев, Совет пришел к выводу о необходимости координации работы государственных структур и волонтеров путем включения представителей Совета в правительственную рабочую группу по делам беженцев. Вы поддержали в конце июля на нашей рабочей встрече эту идею, но о том, как эта идея была реализована, а точнее как она была проигнорирована, расскажет Яна Лантратова, член нашего Совета.

Общественное сознание в нашей стране настолько поглощено сейчас украинским кризисом, что невольно вспоминаются слова Томаса Манна: "Война - всего лишь трусливое бегство от проблем мирного времени". Это прекрасно знают и в Киеве. Однажды в Махачкале на заседании Совета мы услышали: "В войне не бывает победителей, а только уцелевшие среди могил и развалин". Вот почему так важно использовать сложившийся в обществе высокий уровень доверия к власти, а это действительно так, высокий рейтинг власти не для военной, а для гражданской мобилизации, нацеленной на решение реальных проблем мирного в нашей стране времени. Выиграть мир куда труднее, чем выиграть войну, но зато значительно прагматичнее. Ведь это значит, обеспечить согражданам лучшую жизнь, а не лучшую смерть. Если мы не хотим, чтобы ружье, повешенное в первом акте, выстрелило в третьем, мы должны убрать его со сцены во втором. Поскольку войны, как сказано в Уставе ЮНЕСКО, начинаются в умах людей, постольку именно в умах нужно укоренять стремление к миру.

Следовательно, задача состоит в демилитаризации общественного сознания, не в демобилизации, а именно демилитаризации. Только перейдя от информационной войны к информационному взаимопониманию, мы сможем постепенно восстановить братские, дружеские отношения между народами России и Украины. Взаимная вражда - это катастрофа для обеих стран, это нелепость. Давайте чаще показывать по телевидению фильмы по произведениям Гоголя и создавать передачи о творчестве Тараса Шевченко, приглашать украинских артистов, писателей, художников, ученых. Нас всех столько связывает с Украиной, с ее прекрасным народом. Это надо культивировать, защищать, а мерзавцы имеются, к сожалению, в каждом народе. Возвращение в мирное время, где было и осталось множество проблем, требует пересмотра поведенческих установок, сформировавшихся за время кризиса. Стереотипы подозрительности и враждебности неизбежно ведут к интеллектуальному обезвоживанию и оскудению во всех сферах жизни. Им на смену должны вернуться открытость и стремление к сотрудничеству, которые всегда помогали нашему движению по пути модернизации и гуманизации российского общества.

Какое бы отчуждение мы ни встречали на этом пути со стороны зарубежных партнеров, как это сейчас происходит в истории с отменой форума "Петербургский диалог", мы предлагаем следовать избранным курсом, ориентируясь на общечеловеческие ценности, чтобы в конечном итоге прийти как минимум к взаимопониманию по всем спорным вопросам с нашими партнерами. В этой связи целесообразно инициировать всемирный правозащитный форум, чтобы поставить вопросы о совершенствовании международной системы защиты прав человека, включении в нее таких ценностей, как право на мир, право на доступ в интернет, право на гражданский контроль. Подробнее об этом расскажет наш коллега Леонид Поляков.

Уважаемый Владимир Владимирович! В общем списке записавшихся на выступление у нас больше 20 членов Совета, это не больше, чем в прошлом году, и каждый намерен проинформировать Вас о той или иной проблеме, решение которой требует, с одной стороны, гражданского участия, а с другой - внимания главы государства. Я упомяну только некоторые из этих проблем.
Давняя хроническая болезнь - это коррупция. О новых инициативах Совета в сфере противодействия этому злу расскажет Кирилл Кабанов. Наш питерский коллега Алексей Козырев намерен поставить вопрос о реформировании института помилования, это сфера Вашей компетенции, а Игорь Борисов - об уроках шотландского референдума. Сергей Цыпленков возьмет слово для того, чтобы показать, как заурядное чиновное очковтирательство превращает лесные и торфяные пожары в огромные катастрофы. О проблемах развития инфраструктуры гражданского общества расскажет Елена Тополева-Солдунова. Действующий закон об НКО сегодня переживает не лучшее время. Латанный-перелатанный, он безнадежно отстал от изменившегося Гражданского кодекса. Совет запросил по этому вопросу мнение Комиссии при Президенте по кодификации гражданского законодательства, и мы получили ответ: да, закон надо менять. И теперь, Владимир Владимирович, мы ждем Вашего поручения, чтобы вместе с Минюстом России разработать новый закон об НКО. В нем особое внимание нужно уделить не так называемым иностранным агентам, которых у нас, даже по подсчетам Генпрокуратуры, меньше одной тысячной от общего числа НКО, а социально ориентированным некоммерческим организациям, то есть тем, которые оказывают реальную помощь гражданам, заботятся о правах инвалидов, сирот, бездомных, пожилых, заключенных, потерпевших и так далее.

Все это сфера правозащитной деятельности. Здесь важно обеспечить максимальную четкость правового регулирования, чего пока, мягко говоря, не наблюдается. Нужно менять в законе и правила публичной отчетности НКО, чтобы на официальном сайте Минюста России можно было узнать не только название реализованных проектов, за названиями ничего не стоит, не только источники финансирования, что касается только отдельной группы организаций, и потраченные суммы. Эта информация не имеет никакого значения для людей, которым нужна помощь, для людей, которые готовы жертвовать собственные средства на помощь другим людям через некоммерческие организации. Нужно делать работу НКО максимально открытой. И здесь опять-таки у нас есть взаимопонимание с Министерством юстиции. При Вашей поддержке мы готовы все эти предложения проработать.

Жертвователей должно становиться больше, но и грантооператоров должно становиться больше, по нашему мнению, - чтобы охватить все сферы деятельности социально ориентированных НКО. Например, для распределения грантов по поддержке некоммерческих средств массовой информации можно было бы использовать Фонд защиты гласности, который возглавляет Алексей Симонов, многолетний член президентского Совета по правам человека.

Когда государство смотрит на гражданскую активность исключительно с вопросом "откуда дровишки?", это большая ошибка, тем более что волонтеры совершенно бескорыстно ищут пропавших людей, организуют фестивали, тушат пожары, спасают людей во время стихийных бедствий. Как не похожи они на те наши корпорации, которые перечислят деньги детскому дому и считают себя выполнившими гражданских долг в отчетный период!

Например, живет в Курганской области учительница Галина Реньш, создавшая 18 лет назад некоммерческую организацию "Информационно-правозащитный центр". Вместе с другими энтузиастами помогает она обиженным властями людям. Без денег, без помещения, на голом энтузиазме заботится об инвалидах, о пенсионерах, о сиротах, о других незащищенных слоях населения - на голом энтузиазме. Закон об НКО позволяет властям оказывать поддержку подобным организациям, позволяет, но не обязывает. Вот почему наше предложение: Владимир Владимирович, а нельзя сделать так, чтобы при оценке работы глав регионов учитывать и такой показатель, как поддержка социально ориентированных НКО? Это, на мой взгляд, было бы очень полезно.

Члены Совета расскажут и про наши немногочисленные успехи, и про наши куда более многочисленные неудачи. К относительным успехам можно отнести Федеральный закон "Об основах общественного контроля". Конечно, мы рассчитывали на большее, но, к сожалению, нередко наши инициативы, даже поддержанные Вами, главой государства, наталкиваются в коридорах власти на то, что один из героев Федора Михайловича Достоевского назвал сознательным "сложа-руки-сиденьем".

Например, на прошлогодней встрече Вы поддержали идею дать членам Совета посещать колонии и СИЗО наравне с членами ОНК. В какой-то момент нашли паллиативное [решение] - делегировать представителей СПЧ в общественные советы при МВД и ФСИН России. Но из обоих ведомств пришел мотивированный отказ, и мы снова на том же месте, круг замкнулся. Остается вернуться к тому варианту, который предложил Минюст России, - внести поправки в федеральный закон об общественном контроле за соблюдением прав человека в местах предварительного содержания. Ведь наш Совет обязан информировать главу государства о положении с правами человека, в том числе и в этих местах, а как мы будем Вас информировать, если нас туда не будут пускать?
Неудачно складывается и судьба разработанной Советом программы увековечивания памяти жертв политических репрессий, о чем подробно расскажет Сергей Караганов. Недавно мы получили правительственный документ, где черным по белому написано, что концепция государственной политики в данной сфере не нужна, указ Президента, утверждающий эту концепцию, не нужен, а поправки в закон о реабилитации жертв политических репрессий могут быть поддержаны только после существенной, но не сказано какой, доработки этого проекта. При этом поправки согласованы и с Генеральной прокуратурой, и с Верховным Судом. Еще до того, как появился этот документ, я встречался с Ольгой Юрьевной Голодец, и она мне признавалась, что на собственном горьком опыте знает, какое сопротивление встречают любые инициативы на этом поле. Тем более странно было увидеть ее подпись под этим правительственным документом.

В то же время хочется поблагодарить всех, кто спасал мемориальный музей "Пермь-36", - помните, мы с Вами говорили об этом в июле? Вы тогда дали Администрации поручение: музей нужно сохранить - и он сохранен. Создан общественный совет, который возглавил Владимир Петрович Лукин, в который вошли и представители правозащитного сообщества, и региональных властей. Мне кажется, что это прекрасный пример и конструктивного сотрудничества, и, кстати говоря, точного, четкого выполнения президентского поручения. Меня, честно говоря, всегда смущает, когда не выполняются поручения главы государства, я не понимаю, как в государстве такое может быть.

Члены Совета расскажут и о печальной судьбе многих наших экспертных заключений, которые мы даем на законопроекты. Парламентарии зачастую в спешке их просто игнорируют, а в результате появляются законы, сделанные, что называется, на коленке. Наше предложение узаконить обязательное общественное обсуждение законопроектов сроком не менее 60 дней, как это уже сделано, согласно Вашим майским указам, для федеральных органов исполнительной власти на портале regulation.gov.ru. Правительство обязано проводить такое обсуждение, а другие субъекты законодательной инициативы почему-то не обязаны. На наш взгляд, установив общие правила таких общественных обсуждений, тем более сейчас, на основе закона об основах общественного контроля, можно было бы повысить и качество законов, и понимание этих законов обществом.

Что же касается рекомендаций Совета, то нередко в ответ из профильных министерств и ведомств мы получаем просто отписки. Вместо того чтобы вместе с нами создать рабочую группу и общими усилиями найти решение проблемы, они занимаются заведомо абсолютно пустопорожним документооборотом. Мы им пишем - они пишут нам, мы снова им пишем - они снова пишут нам, так проходит год, круг замыкается, проблема не решена, ничего не сделано. А можно сделать так, как мы сделали с Минстроем: создали временную рабочую группу по проблеме доступного жилья. Три месяца она работала, уже есть конкретные предложения, которые позволяют вместо 3-4 миллионов квадратных метров арендного жилья, обещанных Правительством, возвести силами отечественного строительного бизнеса около 100 миллионов квадратных метров в течение одного-двух лет. А использование принадлежащих гражданам пустующих жилых помещений позволит при тех же бюджетных затратах обеспечить жильем в 20-30 раз больше семей, чем при субсидировании покупки жилья. Вот конкретный пример такой совместной работы.

Но мало обеспечить людям крышу над головой - нужно, чтобы под этой крышей царили покой и мир. А для этого Совет предлагает принять закон о профилактике домашнего насилия. Вы сказали, что мы занимались этой темой. Такой закон уже успешно действует в 143 странах мира и показывает свою высокую эффективность. Проект такого закона сейчас активно обсуждается с участием криминологов и психологов, представителей родительской общественности, религиозных организаций, правоохранительных органов. Мы надеемся, что в следующем году мы сможем Вам передать этот законопроект для внесения в Государственную Думу.

Уважаемый Владимир Владимирович! Во всех выступлениях, которые сегодня прозвучат, мы будем так или иначе касаться отношений в треугольнике государство - бизнес - гражданское общество. Здесь все взаимосвязано, одно без другого ущербно и неполно. Можно не любить гражданское общество, но нельзя его игнорировать, нельзя пытаться его подчинить или подменить, поскольку развитие в современном мире определяется прежде всего качеством человека. В этом основной ресурс будущего, а значит, и главный предмет нашей общей заботы.

Это такое мое вступительное слово, Владимир Владимирович. А теперь, если позволите, я передам слово Елизавете Петровне Глинке, нашему любимому доктору Лизе.

Пожалуйста, Елизавета Петровна.

Е.ГЛИНКА: Добрый вечер. Я буду говорить о детях и о раненых.

Из зоны боевых действий на юго-востоке Украины было эвакуировано 62 ребенка возраста от 0 до 17 лет, 33 ребенка из Краматорского детского дома были эвакуированы через Славянск и переданы украинской стороне во время ведения боевых действий, остальные 29 человек были вывезены в Россию. Это дети с тяжелыми заболеваниями, заболеваниями часто врожденными, поражениями центральной нервной системы, то есть теми заболеваниями, которые требуют постоянного, длительного и дорогостоящего лечения. В результате того, что инфраструктура была разрушена… Я вам дам пример: разбили водонапорную башню, и дети, которые получали лечение на гемодиализе, на искусственной почке, просто оказались в катастрофическом положении и были вывезены в Москву в течение суток, потому что некоторым проводился гемодиализ через день. Все дети, слава Богу, живы, и воду, я надеюсь, восстановят, но вот такие непредвиденные ситуации.

Помимо этого, существуют другие дети, которым тоже негде лечиться, дети, страдающие эпилепсией. С августа в Донецкой области нет никакого противоэпилептического препарата. Где они оседают, я не знаю, кем они финансируются - тоже не знаю. Вести туда такой груз невозможно. На взрывы такие дети очень болезненно реагируют, они входят в эпилептический статус, поэтому этих детей вывозим тоже сюда на лечение.

Отдельная группа, о которой я хочу сказать, - это дети, получившие ранения в зоне боевых действий. Им требуется длительное лечение, лечение поэтапное и длительная реабилитация, потому что они нуждаются не в одной госпитализации, если мы их успеем живыми довезти, а в повторных - в федеральных и центральных клиниках Москвы. К сожалению, данной категории больных сейчас не может быть оказана помощь в полном объеме, потому что у нас существуют законодательные трудности. Это невозможность получения бесплатной высокотехнологичной помощи гражданами другого государства, которые не имеют статуса беженцев.
Две недели назад я привезла сюда 12 детей, сотрудники ФМС до сих пор не появились в больницах. Понимаете, у этих детей, которых мы вывозим, мы спрашиваем согласия или у опекунов, если убиты родители, или у родителей, и это их желание и единственная возможность выжить именно в России. Они не хотят ехать в Харьков и не хотят ехать в Киев, хотя такую возможность мы с Памфиловой им тоже предоставляем, но они боятся пересекать границу в другом направлении.

Владимир Владимирович, дети и мирные жители - это самые невинные жертвы в самом прямом смысле. И, пока пути решения конфликта не найдены, их количество будет только увеличиваться. Я повторяю, что при эвакуации мы спрашиваем больного, куда он хочет ехать. Я очень прошу Вас как можно быстрее решить проблему с финансированием особым порядком. Может быть, Вы примете временный закон или какой-то издадите указ о лечении тяжелобольных и раненых детей, которые пострадали от боевых действий в зонах вооруженного конфликта и которые находятся сейчас в России и на юго-востоке. Потому что два часа назад я получила список детей, я Вам не буду его показывать, который состоит уже из 62 детей, которые нуждаются в операциях.

Новая категория детей, которая появилась. Я езжу туда 16-й раз. Сейчас у них разрывается, у украинских войск, один снаряд из трех. И позавчера пятеро детей распилили кассетную бомбу (Элла, ты не знаешь еще), и двое детей погибли на месте, один ребенок в тяжелейшем состоянии лежит в реанимации города Шахтерска, и один мальчик Игорь с тяжелейшей взрывной травмой от головы до ног, то есть он иссечен осколками. А самый маленький, пятилетний, улетел. Он просто улетел от взрывной волны, и ничего с ним не случилось. Но эти двое детей, которые живы пока еще, - там нет условий, понимаете, лечить нечем: нет крови, нет инструментов, нет врачей!

Отдельно я хочу Вас попросить о решении жилищной проблемы детей, которые имеют статус беженцев в Москве, их всего пять. Это пять человек вместе с родителями и опекунами. Все дети имеют тяжелейшие заболевания: двое из них ранены, трое больны от рождения. Лечение этих пяти детей, которых сейчас временно выписали из клиники, должно продолжаться в федеральных центрах в силу тяжести их заболевания.

Это Ястребов Богдан, 5 лет, который пять часов провел под обломками дома, у которого погибла мать, она была декапитирована, и которого воспитывает сейчас только дедушка. Они находятся здесь, в Москве, имеют статус, но им негде жить. Это Куренкова Юля из Горловки, 15 лет. Когда была бомбежка в Горловке и погиб 61 человек, она - одна из двоих, которые остались живы. Это минно-взрывная травма, осколочное ранение, баротравма, полный разрыв барабанных перепонок, живет здесь с матерью, я снимаю ей квартиру, условий у них нет. Ее переведут сейчас из клиники неотложной детской хирургии в ЛОР-клинику что-то делать со слухом, потом с глазами и дальше с лицом, потому что она вся в осколках. Это Тепляков Никита, мальчик, которому 12 лет, хроническая почечная недостаточность, которому, к счастью, пересадили здесь почку, но для продолжения пожизненного приема препаратов, живет он здесь с отцом, он должен находиться вблизи федеральной клиники. Ивасенко Толя, 16 лет, с тяжелейшей формой юношеского ревматоидного артрита, это очень поздний ребенок у родителей. Я привезла их всех троих.

Это просьба не только моя, это просьба врачей, которые оказывают помощь, и, знаете, чисто человеческая к вам - предоставить им минимальное, они немного просят, жилье в Москве или в ближайшем Подмосковье для продолжения лечения после ранения у двоих и пожизненного лечения у троих детей.

Всю перевозку детей мы осуществляем сами, не прося никаких государственных средств. Обеспечение родителей продуктами, лекарственными препаратами, одеждой мы тоже делаем из своего частного фонда. Но лечение и проживание детей и оставшихся в живых близких для нас непосильная задача.

Отдельно хочу сказать о пожилых и одиноких больных, которые в настоящее время испытывают страшные проблемы, проживая в квартирах, которые не отапливаются, в подвалах и бомбоубежищах. Резкая нехватка медикаментов, отсутствие медицинского наблюдения требуют создания хосписа для тех, кто нуждается в посторонней помощи.

От голода в сентябре месяце, от голода, погибло 16 стариков в центре Донецка, которые боялись выйти из дома и не могли приготовить себе еду сами. Мы - нация, которая пережила войну и ее ужасные последствия, и хлебом мы делились даже с пленными людьми. Поэтому я считаю, что мы не можем обойти вниманием немощных в данной ситуации взрослых: и стариков, и инвалидов. Мною, как руководителем своего крошечного фонда, принято решение о поддержке и создании хосписа в Донецке для хотя бы временного пребывания. Я буду делать это с Памфиловой.

И последнее, о чем я хотела сказать. Я не прошу уже квартир, и все, что основное, я хочу Вас попросить объявить благодарность людям. Вы смотрели эту книжку, выжили вот эти дети, только часть. В первую очередь это Володин Вячеслав, который немедленно принял решение помогать раненым детям и оказывал мне консультативную помощь с момента, как я к нему обратилась. Второй - это Хабиров Радий, который был на связи всегда, даже когда я пересекала границу во время бомбежки; я ему писала эсэмэски: "Я боюсь", а он мне написал: "Не бойся". Морозову Олегу - за оперативное совещание по эвакуации и консультации по перевозу детей через российско-украинскую границу. Леонтьевой Елене Владимировне: эта женщина, я ее видела два раза в жизни, круглосуточно помогала мне во время командировок, она работает у Вас, в Администрации. Байбариной Елене Николаевне - за незамедлительное обеспечение мест в клиниках Москвы, за помощь в сложнейшем общении с Федеральной миграционной службой, с которой, к сожалению, контакта никакого налажено не было, несмотря на совещание в Администрации Президента: ФМС ни одного человека не дали, с которым можно нормально разговаривать. Памфиловой Элле Александровне - за невероятную поддержку и доверие, за участие в сложнейших трехсторонних переговорах по вывозу сирот, потому что это была самая сложная операция, которая проходила действительно под открытым огнем. И Федотову Михаилу Александровичу - за терпение, потому что за это лето я не посетила ни одного заседания.

Спасибо. У меня все.

В.ПУТИН: Спасибо. Коллеги выскажутся, потом я прокомментирую все, что было сказано.

М.ФЕДОТОВ: Спасибо, Владимир Владимирович. Я тогда передаю слово Яне Валерьевне Лантратовой, я уже в своем выступлении немножко сказал о теме ее выступления. Пожалуйста.

Я.ЛАНТРАТОВА: Спасибо.

Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Я сегодня хотела бы затронуть тему массовых нарушений прав человека на территории Украины. Угроза жизни и здоровью привела к массовому бегству вынужденных переселенцев на территорию Российской Федерации. Возглавляемый мною Союз добровольцев России с апреля месяца подключился к работе по помощи пострадавшим в Новороссии. Мы открыли в каждом федеральном округе пункты сбора гуманитарной помощи: это продукты питания, медикаменты, средства гигиены. Собирали заявки от тех, кто нуждается в этой гуманитарной помощи, организовали процесс передачи и адресного распределения на местах.

Передали за это время 297 тонн гуманитарного груза. Наши активисты, чтобы помочь людям, выезжали на юго-восток Украины, помогали там. Когда ночью стали бомбить Краматорск, мне позвонила одна мама. Она плакала в трубку и сказала: "Пожалуйста, сделайте что-нибудь, только чтобы вывезти этих детей!" Из-за того, что город был отключен от электричества, заблокирован, она от руки написала список на 3 тысячи детей, который до сих пор хранится у меня. И тогда мы включились в процесс вывоза этих детей из зоны боевых действий. За это время нам удалось вывезти 1780 детей и матерей. Но, когда ехали автобусы, нам нужно было по 5-7 раз менять траекторию движения, потому что автобусы обстреливали. Некоторые автобусы переворачивались - и стреляли в спины даже детям. Сколько там погибло детей на самом деле, сказать не может никто. На глазах у маленьких граждан БТР национальной гвардии переехал пожилых бабушку и дедушку. И когда люди уже в трудном состоянии спросили: "Почему?! Это же дети, старики", - им ответили: "Нет, это дети террористов-сепаратистов, и поэтому они подлежат уничтожению".

Когда я встречала на границе автобусы, там ехала одна женщина Александра, из Краматорска, она сказала, что никогда не думала, что ее страна может столкнуться с такой историей. Она как мать троих детей не получает никакие пособия, и, когда она позвонила в Киев и спросила, почему ей не начисляется пособие, ей ответили: "Из какого города? Краматорска? А нет такого города на территории Украины!" Киев отказывается выплачивать пенсии, пособия своим гражданам.

И конечно, видя такой большой поток беженцев, мы вместе с добровольцами объединились с рядом некоммерческих организаций: 51 - Москва, Московская область, и больше 150 - в регионах России, - и внутри себя поделили по направлениям. Мы занимаемся трудоустройством людей, мы занимаемся расселением тех, кто приехал самостоятельно, а не в пункты временного размещения, и нам удалось за короткий период 640 семей расселить по домам небезразличных граждан в регионах России и 240 семей с детьми в Москве и Московской области. Та же самая деятельность ведется в помощи в лечении, обучении, в гуманитарной помощи. Многие люди лишились своих домов, и мы стараемся помогать вернуться обратно тем, у кого там есть возможность работать.

Поэтому, включившись в эту работу, мы стали невольными живыми свидетелями тех ужасов и кошмаров, которые творят там каратели. Наши добровольцы собрали на территории Новороссии и в пунктах временного размещения беженцев, практически в каждом из которых у нас работают ребята, целую подборку нарушений прав человека. Это живые свидетельства людей, это эксклюзивные фото- и видеоматериалы. Я положила Вам, Владимир Владимирович, подборку материалов. Это не все, это короткая выжимка, но там есть вещи… Когда мы ездили туда, на территорию юго-востока, когда мы общались с людьми, теми людьми, которые прошли пытки, которые были в плену, теми матерями и отцами убитых детей, которые не побоялись назвать своих имен и фамилий, оставить все свои координаты, доказывая каждый факт нарушений прав человека.

И поэтому все представленные из различных историй факты, безусловно, требуют дальнейших расследований и не должны остаться без внимания. И должны быть доведены не только до международной общественности, но и до международной судебной системы, потому что этого требуют нормы морали и справедливости, но об этом просят и беженцы. Тем более это наши соотечественники, которые обратились к нам за помощью. И понятно, что им самим трудно это сделать в силу трудных жизненных обстоятельств и возможного незнания правовых норм.

Поэтому, Владимир Владимирович, первое, о чем бы я хотела попросить Вас: если бы Правительство или соответствующие подразделения Администрации могли бы попробовать проработать вопрос об оказании помощи пострадавшим по ведению, сопровождению вопиющих случаев, в том числе и в международных судебных инстанциях, то мы бы с коллегами оказали всяческую помощь и тоже включились в эту работу.

И еще одно. Сейчас в России много беженцев, и большая часть тех, кто бежал, это женщины с маленькими детьми. Я сама, как мама маленького ребенка, могу себе представить, что это такое - оказаться в совершенно другом городе, без привычного тебе быта, инфраструктуры, без помощи родных, с ребенком на руках. В результате специфики потока беженцев мы получили большое число людей, которые не могут себя обеспечить сами, даже если мы предоставляем им возможность. Молодые мамы не могут оставить ребенка, чтобы пойти на работу и обеспечить себя той же самой няней, которая может помочь им зарабатывать деньги. И конечно, очень тяжело сразу принять такое число беженцев. Никто не ожидал, что с братской нам страной случится такая беда.
Россия активно включилась в оказание этой помощи, открыли множество пунктов временного размещения, но скоро зима, и здесь уже встает вопрос не только о пунктах временного размещения, но и о тех, кто не может вернуться, потому что им просто некуда вернуться. И здесь, конечно, будет нужна помощь, в том числе и сотрудников Федеральной миграционной службы, в оформлении документов, потому что очень многие люди бежали, спасая свои жизни, без документов порой. И при Правительстве создана Комиссия по делам беженцев. Поэтому, если бы Вы могли поддержать инициативу вхождения некоторых членов Совета в данную Комиссию, то это нам помогло бы напрямую донести до необходимых структур данные проблемы и эффективнее помогать беженцам.

И в заключение, Владимир Владимирович, последнее, о чем хотела бы Вас попросить. В российских вузах учится большое число молодых ребят, многие из них уже заканчивают образование, они интегрировались в нашу систему, они разделяют наши взгляды, и они хотят жить и работать здесь, они не хотят вернуться на свою родину, которая стала им чужой. Сейчас к нам поступает огромное число обращений от этих ребят, которые боятся, им уже поступают угрозы со стороны Западной Украины о том, что вернуться они не смогут. Но у них есть проблемы в получении и оформлении гражданства России или вида на жительства. Поэтому я передала Вам вместе с подборкой письмо нескольких студентов, которые не побоялись указать свои данные. Может быть, будет возможность обратить внимание на эту проблему и подумать о возможном упрощении получения гражданства или вида на жительство конкретно для этой категории граждан.

Передаю Вам все эти просьбы. Приношу извинения за такой большой объем информации, но дело в том, что я сама проехала более 40 пунктов временного размещения по территории России, пообещала тем, кто просил меня об этом, донести эту информацию до Вас.

Спасибо.

Подробнее - rg.ru