19:36

Амнистии быть

По закону, объявление амнистии находится в исключительной компетенции Государственной думы. Но вопрос можно считать решенным – законопроект благословил президент. Он же заявил о необходимости его срочного принятия с трибуны Петербургского экономического форума. До этого, напомним, документ, разработанный по инициативе бизнес-омбудсмена Бориса Титова, глава государства назвал сырым и отправил на доработку. Судя по всему, таковая прошла успешно. Из 50 заявленных ранее статей УК в «прощенном списке» остались только 30. А из 110 тысяч предполагаемых прощенных, видимо, останутся 5 – 6 тысяч.

Напомним, амнистией называется полное или частичное освобождение от наказания, замена наказания на более мягкое или (для тех, кто еще не осужден) прекращение уголовного преследования. Амнистия не отменяет приговор суда и не делает человека невиновным. Это не более чем акт гуманности и милосердия со стороны государства. В связи с чем некоторые от нее отказываются и требуют оправдания через суд – вспомним, к примеру, генерала Варенникова, который был обвинен в измене Родине за участие в ГКЧП, но быть «прощенным» не захотел и впоследствии был оправдан судом. Как констатирует всезнающая «Википедия», в России (СССР, потом снова России) с 1905 года амнистии проводились 36 раз. В советское время амнистировали жертв сталинских репрессий, а также лиц, сотрудничавших с гитлеровскими оккупантами. Амнистии также приурочивались к годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. А незадолго до распада великой страны неожиданно амнистировали военнослужащих, уклонившихся от военной службы.

В постсоветскую эпоху амнистии объявляли к юбилеям Победы в Великой Отечественной войне. В 2001-м – в отношении несовершеннолетних и женщин, в 2003-м – в честь принятия Конституции Чеченской Республики. В 2006-м (дважды!) – в честь 100-летия российского парламентаризма и «в отношении лиц, совершивших преступления в период проведения контртеррористических операций на территориях субъектов Российской Федерации, находящихся в пределах Южного федерального округа».

Как видим, милосердие изливалось на узников либо по праздникам, либо по причинам политическим. Причем состав прощенных был примерно один и тот же: осужденные впервые, за нетяжкие преступления, на малые сроки, а также инвалиды, ветераны, старики, женщины и дети (таковых прощали не только в 2001-м, но и по всем остальным случаям).

Бизнесменов до сих пор не амнистировали никогда.

Что случилось? Праздника, достойного такого события (проводимого, заметим, буквально в пожарном порядке), вроде никакого нет (если, правда, не считать кстати подвернувшегося 20-летия Конституции). Остается одно – политика!

Прямо скажем, такой вывод не требует особо выдающегося ума или проницательности. Достаточно взглянуть на показатели нашей экономики. Как ни пыжатся ее «генералы», стараясь изобразить оптимизм, а вынуждены признать: дела наши невеселы. Темпы роста замедляются, инвестиции отнюдь потоком не льются. Не спасает даже «палочка-выручалочка» – сравнительно высокая цена на нефть.

Нужно что-то придумывать. И без молодых, здоровых, предприимчивых мужиков сейчас дело просто труба. На них вся надежда. Они должны не только включиться в практическую работу по спасению экономики, но и внушить народу веру в гуманность и справедливость власти. Кто пакует чемоданы, собираясь «валить», остановитесь! Кто готовится деньги уводить «за бугор» – вкладывайте здесь! Власть за нас!

Объяснение своему гуманизму, правда, власть нашла с юридической точки зрения весьма спорное. Дескать, многие осуждены не слишком справедливо или слишком сурово. У нас гуманизируется законодательство, и некоторые в свете новых веяний оказались вовсе не преступниками. Разумеется, от более или менее юридически грамотных людей сразу поступили очевидные вопросы.

Если кто-то осужден несправедливо или слишком сурово, давайте пересмотрим приговоры и примерно накажем тех, кто их вынес. А так они же все на своих местах и снова несправедливости творят! Если же закон смягчился, то (и это знает любой первокурсник юрфака!) он имеет обратную силу. И человек, внезапно оказавшийся не преступником (или виновным в менее тяжком, не предполагающем лишения свободы преступлении), должен быть освобожден немедленно, независимо от амнистии!

Но тогда все будет незаметно и скучно. Не будет праздника. Или, выражаясь по-современному, пиар-акции. Иначе, извините, назвать это мероприятие не поворачивается язык.

Амнистия предполагает покаяние. Человек считает себя несправедливо осужденным, а он должен сознаться в преступлении. Сильный на это не пойдет и останется досиживать срок. Слабый плюнет и покается. И окажется на свободе.

На свободу выйдут также те, «кто уже возместил или согласен возместить убытки потерпевшим». Обещал жениться или женился – это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Надо ли говорить, что большинство будут не возмещать, а «соглашаться». А потом передумывать. А у амнистии, если кто не знает, обратного хода нет.

Человека, по сути, подталкивают: солги – и выйдешь на свободу. И тот, кто на это пошел, тот и станет тем самым «спасительным ресурсом», на который рассчитывает г-н Титов.

Между тем каждый год из наших мест заключения на условно-досрочное освобождение уходят 200 тысяч человек. Из них значительное число осужденных за экономические преступления – явно больше, чем предполагается амнистировать (исполнение амнистии к тому же, как предполагают, растянется на два года). Все происходит буднично, в рабочем режиме. Об этом не заявляют на форумах, не говорят в Думе. Эти люди выходят, растворяются на просторах России. Но зримого экономического эффекта от их возвращения почему-то не наблюдается.