Радиоактивные
элементы природного происхождения распространены в природе, они
окружают нас, находятся в наших организмах. Большинство из них
сформировались еще миллионы лет назад. То, что они излучают, совершенно
безопасно для здоровья и, как утверждают ученые, сыграло большую роль в
возникновении жизни на планете. Но существуют также радиоактивные
элементы совершенно другого типа….
Производственное объединение
«Маяк», находящееся неподалеку от города Озерск, долгое время относилось
к числу закрытых, засекреченных предприятий России. Не так давно завесу
тайны слегка подняли, обнародовав ряд документов о его деятельности.
При этом, естественно, ничего не было упомянуто об используемых
технологиях и методах работы. Но как же всё начиналось?
В
середине двадцатого века, а именно в 1946-ом году, в ста километрах от
Челябинска около города Кыштым началась стройка промышленного атомного
реактора. Совместно с этим велось сооружение радиохимического завода с
красочным названием «Маяк». С самого начала это был очень засекреченный
объект Министерства внутренних дел. Местные жители особо не тревожились
по поводу идущего строительства. Основными рабочими были более тридцати
тысяч заключённых плюс три полка военно-строительного отделения
Министерства внутренних дел.
В ходе работ были
нарушены многочисленные правила строительства объектов подобного рода.
Руководство не заботилось об окружающей природной среде и здоровье
проживающих поблизости людей. Важно было лишь выполнить заказ
государства. К завершению строительства прибыл сам академик Курчатов,
который лично отдавал указания по заполнению реактора ураном.
В
результате на территории предприятия было создано сложное химическое
производство. В ходе его работы вырабатывалось немалое количество
радиоактивных отходов в твердом и жидком состоянии. В них содержалось
огромное число остатков стронция, урана, плутония, цезия, а также
некоторых других радиоактивных элементов. Реактор начал функционировать в
июне 1948 года, но следом за пуском сразу стряслась авария. Произошел
неконтролируемый автоматический выброс радиоактивных элементов в
атмосферу. В последующие годы подобное происходило достаточно часто, к
трагедии 1957-го территория вокруг комбината «Маяк» была уже прилично
заражена.
Согласно архивным документам
аварийные ситуации на «Маяке» происходили регулярно. Известен случай,
когда главный директор «Маяка» поехал на охоту. Проезжая возле плотины,
которая сдерживала воду с радиационными отходами, он заметил, что её
сильно размыло и вот-вот произойдет прорыв. Экстренно были брошены люди
на ремонт, только благодаря случаю удалось предотвратить трагедию.
Любопытно, но еще до пуска «Маяка» высшее руководство допускало
вероятность аварий, влекущих за собой человеческие жертвы, предполагая,
что начальство на «местах» будет к этому готово. Сценарии аварий вместе с
погибшими в них планировались и просчитывались заранее, например,
сколько будет жертв в квартал, а сколько в год. Разумеется, все расчеты
были неофициальными и за закрытыми дверями. Очевидно, заранее было
решено, что вина за подобные инциденты будет возлагаться на рабочих. И
вряд ли в запланированные списки жертв внесли ликвидаторов последствий
этих аварий и мирное население.
В самом начале радиоактивные
отходы отправляли прямиком в реку Теча, на которой и был построен
комбинат. Но как только начали умирать люди, жившие в домах по обеим
берегам реки, было принято решение сливать в нее только низкоактивные
отходы. Среднеактивные стали утилизировать в другой водоем – озеро
Карачай. Но большинство отходов были высокоактивные. Их хранили в особых
емкостях из нержавейки – «банках», которые находились в подземных
бетонных хранилищах. Данные емкости очень сильно грелись из-за
активности размещенных внутри них радиоактивных материалов. Во избежание
перегрева и взрыва их охлаждали водой. Каждая «банка» имела свою
собственную систему охлаждения, объединенную с системой контроля
состояния содержимого.
Из документа,
подписанного самим Берия и опубликованного в 1949-ом году: «В системе,
которая следит за сбросом радиоактивных отходов необходимо убрать все
расходомеры и радиометры. По их показаниям любой специалист сможет легко
определить мощность комбината».
Несмотря на то, что оборудование ликвидировали, без измерения уровня
радиоактивности было не обойтись. Поэтому регулярно из реки Течи брали
на исследование воду. Результаты измерений и исследований заносились в
соответствующие журналы. Сегодня по оставшимся от мониторинга данным
исследователи устанавливают истинные цифры и значения многих
засекреченных показателей.
В пятидесятых годах самым страшным
излучением радиации считали внутреннее, лишь позднее оказалось, что
бояться необходимо непосредственно внешнего, наиболее мощного
гамма-излучения. В то же время слово «радиация» было запрещено даже
произносить, все связанное с этим было под строжайшим запретом. Даже
первые лица области избегали данного термина. Когда в реке Теча стала
появляться мутированная (слишком крупная и жирная) рыба, областной
комитет партии приказал отправлять ее в свою столовую. Более двух лет
областная «верхушка» питалась радиоактивной рыбой. Если даже члены
партии не знали ничего, то, что говорить о простых людях.
Как
выяснилось позже, мутации происходили не только с рыбой. Чего стоит одна
история с так называемым «Кыштымским гуманоидом». Его обнаружили в
поселке Каолиновый, находящийся рядом с Кыштымом, то есть в районе
действия «Маяка». Генетический анализ показал: «По пятнам крови на
образце ткани установлена ДНК человека. Согласно анализу – это раньше
времени родившийся младенец с многочисленными физическими отклонениями».
Инопланетная версия не имела оснований, но множество вопросов всё же
осталось, например, в результате чего на свет появилось это существо?
Сегодня ответ, конечно, очевиден. Дети-мутанты рождаются в тех местах и
сегодня. Специально для них в Челябинской области создано два интерната.
Приведем
некоторые выдержки из секретных документов, касающихся ПО «Маяк»:
«Категорически нельзя сдавать сельскохозяйственную продукцию,
загрязненную радиоактивными веществами, на продажу или отправлять в
ближайшие районы на экспорт. Продажу мяса, полученного в
санитарно-охранной зоне, необходимо реализовывать только в Челябинской
области. Запрещено отгружать кости с Кыштымского и Челябинского
мясокомбинатов на экспорт». А вот еще одно любопытное указание: «Все
истории болезни вместе со сведениями о заболеваемости и зараженности
жителей данной местности, в составе с наименованиями радиоактивных
веществ и доз облучения, вызывающих лучевую болезнь, а также данные всех
анализов на присутствие радиоактивных веществ являются секретными
документами».
14 мая 1955-го года в Челябинск прибыла особая бригада Министерства
Здравоохранения СССР для исполнения специального задания Совмина.
Бригада проводила медицинский осмотр людей в Бродокалмакском, Аргаяшском
и Кунашакском районах.
К осени 1957 года многие измерительные
приборы совместно с остальной системой наблюдения, позаимствованной у
химической индустрии, пришли в негодность. В кабельных коридорах
хранилища из-за высокого уровня радиоактивности работы по их ремонту
своевременно не проводились. В конце сентября этого же года на одной из
емкостей с отходами произошла поломка в системе охлаждения. В довершение
к этому случился сбой в системе управления. Работники, которые в день
аварии производили обход, обнаружили, что емкость сильно разогрелась. К
сожалению уже было слишком поздно, они не успели сообщить ничего
начальству. «Банка» взорвалась.
Комплекс, где находилась
взорвавшаяся емкость, являлся подземным бетонным сооружением с ячейками
для двадцати подобных «банок», находившихся на глубине чуть более восьми
метров. Взрыв был настолько силен, что полностью уничтожил емкость,
сделанную из нержавеющей стали, сорвал и отшвырнул на двадцать с лишним
метров бетонную плиту перекрытия. Большая часть содержимого емкости с
отходами оказалось выброшенной в окружающую среду. Примерно двадцать
миллионов кюри радиоактивных соединений попало в атмосферу. Около 90% из
них осело на территории комбината. Образовавшееся радиоактивное облако
из твердых и жидких аэрозолей было поднято взрывом на высоту около
полутора километров. Ветер, дувший в тот день с юго-запада, со скоростью
10 метров в секунду разнес аэрозоли. Спустя пять часов после аварии
радиоактивное облако проделало расстояние в сто километров, а через
десять часов радиоактивный след целиком оформился. Пара миллионов кюри,
впитавшиеся в землю, создали зараженную территорию, которая растянулась
примерно на 350 километров в направлении на северо-восток от комбината.
Радиации не хватило совсем чуть-чуть, чтобы добраться до Тюмени. Местами
ширина следа достигала тридцати-пятидесяти километров. Границы зон
загрязнения охватили территорию площадью двадцать три тысячи квадратных
километров.
Радиоактивное загрязнение в результате взрыва 29 сентября 1957 г. (плотность загрязнения приведена для стронция-90, Ки/км2)
Со временем произошло «размывание» первоначальных границ из-за
переноса радионуклидов ветром. Данной территории дали название ВУРС
(Восточно-уральский радиоактивный след). Основная, наиболее загрязненная
ее часть, площадью около семисот квадратных километров, приобрела
статус государственного заповедника Восточного Урала. Зона данной аварии
затронула территорию трех областей – Свердловской, Тюменской и
Челябинской с населением более 250 тысяч человек, проживающих в 217
населенных пунктах. Результат аварии мог быть совершенно иным, если бы
ветер дул в другом направлении. В этом случае серьезному заражению
подверглись бы Екатеринбург или Челябинск. Но по счастливой случайности
ВУРС затронул только сельскую местность.
На сегодняшний день
определены основные причины трагических последствий выброса радиационных
веществ. Определяющую роль сыграл режим полной секретности, ведь
местным жителям даже не сообщили о нависшей над ними страшной опасности.
Для ликвидации последствий выброса потребовались усилия сотен тысяч
человек. Необходимо было очистить территорию промплощадки «Маяка» и
остановить любые хозяйственные работы в зоне заражения. Из Челябинска,
Екатеринбурга и других ближайших городов были направлены люди. Их никто
не предупреждал об опасности. Мобилизовывали целые воинские части, чтобы
окружить загрязненную местность. Все было под строжайшим секретом,
солдатам запрещалось говорить, где они были. Подростков из деревень
отправляли закапывать радиоактивный урожай голыми руками. В числе прочих
творящихся ужасов существуют неоспоримые факты, что руководство
комбината использовало для работ даже беременных женщин. Последствия не
заставили себя ждать – по всей зараженной территории смертность резко
выросла, люди вымирали целыми семьями, рождались уроды.
Из рассказа дочери ликвидатора аварии: «Папе
в то время было семнадцать, он учился в техническом училище в
Екатеринбурге. 30 сентября 57-го года всю их группу сняли с занятий,
посадили в грузовики и отвезли на «Маяк». О радиации им ничего не
сказали. Они работали целые дни. Выданными индивидуальными дозиметрами
никто не пользовался, так как за превышение дозы строго наказывали.
Через двадцать шесть лет он умер от рака. Нашей семье сказали, что это
не от радиации. Бабушка тоже принимала участие в ликвидации и умерла от
рака через восемь лет».
После аварии на «Маяке» 1957-го года было ликвидировано всего
двадцать три деревни. Строения, скот, даже сельскохозяйственный
инвентарь в них были уничтожены. Животные были захоронены в могильниках
на специально отведенной территории, огражденной знаками радиации и
колючей проволокой. Но сегодня эти могильники заброшены и забыты. Они не
охраняются, никакого анализа подземных вод и почвы не проводится.
Помимо этого существует множество спонтанных, не обозначенных на
местности кладбищ скота, потому что на выделенных территориях места было
слишком мало. Все это будет представлять опасность для людей еще многие
десятки тысяч лет.
Со слов жительницы села Татарская Караболка: «Однажды
нас собрали в школе, сказав, что необходимо убрать урожай. Тогда мне
было всего девять лет, и я не понимала, почему нас заставляют его
закапывать. Рядом стояли милиционеры и то ли сторожили, то ли охраняли
нас. На сегодня многие из моего класса уже умерли от рака».
В местах Восточно-Уральского радиоактивного следа и по сей день
растут огромные и красивые грибы, которые излучают радиацию. Тем не
менее, местные жители нечасто обращают внимание на знаки, запрещающие
собирать ягоды и грибы. Для них, выходцев из бедных башкирских деревень,
сбор даров природы с загрязнённых территорий с последующей продажей
является существенной финансовой поддержкой.
По
рассказу одного военного: «Я служил солдатом в зоне Челябинск-40. При
перевозке неизвестных грузов в вагонах солдаты стояли на посту до тех
пор, пока не начинала идти кровь из носа. На объектах мы находились за
двухметровой свинцовой стеной, но и это не спасало. При демобилизации
каждый расписывался о неразглашении. Сегодня из всех призванных со мной
на этом свете осталось только трое инвалидов».
Основная часть населенных пунктов, которая пострадала от аварии на
«Маяке» – это села. Многие из них появились более трехсот лет назад. До
строительства предприятия по переработке ядерных отходов большинство
деревень были богатыми и зажиточными. Сегодня их население сократилось в
десять раз. Чтобы выжить жителям приходиться заниматься сельским
хозяйством на загрязнённых территориях. В реках зараженных
радиоактивными отходами они поят скотину, купаются и ловят рыбу. Большая
часть радиации, поступающая в организм людей в этих местах – это молоко
и мясо птиц и домашних животных, а также питьевая вода.
Весной
во время половодья река Теча затопляет поля. Оставшийся радиоактивный ил
после ухода воды становится удобрением для посевов. На выросших
радиоактивных лугах пасется скот местных жителей. Денежная компенсация
за существование на радиоактивной территории ничтожна. На эти деньги
нельзя позволить себе купить необходимые лекарства или отправиться в
Челябинск провести дорогостоящее обследование. Возможность получить хоть
какое-то возмещение от нанесенного ущерба в соответствии с нашим
законодательством равно нулю.
Многострадальное село Муслюмово
является одним из четырёх жилых пунктов, которые до сих пор находятся на
реке Тече. В этом месте переселили только тех, кто жил у воды, запретив
остальным подходить к реке. Большинство жителей Муслюмово, в том числе и
дети, болеют лучевой болезнью. Многие годы атомщики делали вид, что
находиться в этой деревне безопасно, если «не купаться и не ходить на
речку, не пить из неё воду и не ловить рыбу».
Из
воспоминаний жительницы села Муслюмово: «Главное явление детства, тесно
связанное с рекой – колючая проволока. Когда я впервые увидела в
соседской деревне другую реку, то очень удивилась отсутствию
заграждений. Там к воде можно было спокойно подойти. На нашу реку мы
смотрели только через проволоку. Родители не пускали нас к Течи, шепотом
говоря, что река «атомная».
В 1959 году появился секретный приказ о том, что из-за
радиационного заражения местности жителей села Татарская Караболка нужно
срочно переселить. На это были выделены немалые деньги – около
восьмидесяти миллионов рублей. Название деревни пропало с географических
карт, а люди остались. Об аварии и радиации они узнали лишь спустя
тридцать пять лет. До 1993 года никто, даже медики, не сказали им о
настоящих причинах одних и тех же болезней и частых непонятных смертей.
Более половины женщин детородного возраста здесь бесплодны. Большинство
семей имеют детей с отклонениями в развитии.
Больше пятидесяти
лет Минатом и Минздрав совместно с высшим руководством нашей страны
проводили долгий эксперимент над жителями отравленных населённых
пунктов. Они могли видеть влияние радиации на беременных женщин и их
детей, на здоровье людей и животных в целом, на продолжительность жизни.
В
докладе Минздрава по селу Муслюмово говорится: «Результаты многолетнего
наблюдения представляют собой мировое значение, позволяющее оценить
канцерогенные и генетические последствия постоянного облучения человека.
Плоды наблюдений могут стать основой установления новых значений доз
облучения персонала и населения».
С момента катастрофы прошло уже пятьдесят пять лет. «Маяк» все также
функционирует, принимая отходы в виде отработавшего ядерного топлива с
различных АЭС России и атомных подводных лодок. В тот момент, пока вы
читаете эти строки, предприятие перерабатывает тонны радиоактивных
шлаков.
Недавно Росатом объявил, что радиационный фон города
Озерска в пять раз ниже чем, например, в Санкт-Петербурге или
Челябинске. В это же время было принято решение засыпать озеро Карачай
до состояния «зелёной лужайки», поскольку в нем накопилось больше 120
миллионов кюри радиоактивнного цезия и стронция. Однако это не решает
проблему, потому что происходит постепенное радиоактивное заражение
подземных грунтовых вод.
Только за девяностые годы на
государственном предприятии «Маяк» произошло более двадцати аварий и
инцидентов различной степени тяжести. Многие работники были облучены,
некоторые погибли на месте. Выводы руководством, к сожалению, не
делаются. И это самое страшное, поскольку трагедия 1957 года всегда
может повториться….
Автор Игорь Сулимов
Видео в тему
Кузькина мать: "Атомная осень пятьдесят седьмого"
Первая
крупная радиационная катастрофа произошла в Челябинской области на
ядерном комбинате "Маяк" 29 сентября 1957 года. Выброс радиации при
аварии 1957 года оценивается в 20 миллионов Кюри. Выброс Чернобыля - 50
миллионов Кюри. Источники радиации были разные: в Чернобыле - ядерный
энергетический реактор, на "Маяке" - емкость с радиоактивными отходами.
Но последствия этих двух катастроф схожи - сотни тысяч людей,
подвергшихся воздействию радиации, десятки тысяч квадратных километров
зараженной территории, страдания экологических беженцев, героизм
ликвидаторов.
Главная 
