Память 16 февраля / 1 марта

Скачать
(MP3 файл. Продолжительность 5:55 мин. Размер 4.3 Mb) Читает

Этот лик двенадцати славных мучеников разного происхождения и состояния явился образом самой Церкви во всем ее разнообразии. Главой их был знаменитый Памфил. Он происходил из Бейрута в Сирии, учился у Пиерия – наследника Оригена во главе Александрийской школы. Памфил стал одним из пламенных почитателей и проповедников доктрины великого учителя. Отказавшись от состояния в пользу бедных, убегая от мирской славы, он полностью посвятил себя упражнению в добродетели и размышлению над словом Божиим. Из Александрии он переехал в Кесарию Палестинскую. Там, приняв священный сан, он возглавил богословскую школу, созданную Оригеном. Еще до начала гонений Памфил жил словно мученик, убивая аскезой всякое плотское наслаждение. С неустанным усердием он предавался переписыванию и комментированию Священного Писания, применяя аллегорический метод наставника.

В 307 году, когда гонения Максимина Дайи прокатились по всему Востоку, святой Памфил был арестован и предстал перед наместником Палестины – жестоким Урбаном. Тот, выяснив философские убеждения монаха, приказал ему принести жертвы идолам. Отказавшись, святой перенес пытки со спокойствием бестелесного существа и был брошен в тюрьму вместе с диаконом Валентом – старцем благородного вида, который по памяти цитировал длинные отрывки из Священного Писания, и мужественным Павлом, который без единого крика претерпел пытку раскаленным железом. Два года они провели в застенке.

Однажды перед воротами города предстали пять христиан из Египта. Они возвращались на родину после того, как проводили исповедников, отправленных на работы в киликийские рудники. Египтяне ничего не скрыли от стражников и признались, что они – христиане. Их тут же арестовали как преступников и отвели к наместнику Кесарии Фирмилиану. Подвергнув их различным пыткам, судья приказал им перечислить свои имена. Вместо того чтобы произнести свои языческие имена, они назвались именами великих пророков Ветхого Завета: Илии, Иеремии, Исаии, Самуила и Даниила. Когда он спросил об их происхождении, один из них отвечал: «Иерусалим», – имея в виду Горний Иерусалим – Град Бога Живого, Небесную родину всех христиан. Судья, чей дух оставался прочно привязан к земным вещам, подумал, что христиане заполонили враждебный римлянам город^[1]. Он заставил долго бичевать мученика и, поскольку тот оставался неколебим, отдал приказ обезглавить его вместе с товарищами.

Потеряв разум от ярости, Фирмилиан велел привести и Памфила с Валентом и Павлом, которые уже раньше продемонстрировали стойкость в мучениях, и приказал им подчиниться. Но святые мученики продолжали исповедовать веру и выслушали такой же приговор.

Когда их вели на казнь, Порфирий, юноша, прислуживавший Памфилу и бывший его духовным чадом, громко попросил выдать ему тела мучеников, чтобы похоронить. Судья, от ярости походивший на дикого зверя, отверг просьбу и, напротив, приказал схватить Порфирия и отдать палачам, чтобы те разорвали его до самых внутренностей. Его тело, по сути, перемололи. Безгласного и почти безжизненного, Порфирия повели на костер, чтобы сжечь на медленном огне. Он шел на смерть, словно атлет-победитель, с лицом, сиявшим Божественной благодатью, устремив глаза к небу и спокойно давая друзьям последние наставления. Когда его поставили на костер, он жадно привлек к себе дыханием языки пламени, не проронив ни слова и лишь призвав на помощь имя Иисуса, Сына Божия.

Другой исповедник, Феодул, был почтенным и набожным старцем, удостоенным важного положения в доме самого наместника. Он исповедал христианскую веру и связь со святыми мучениками таким же образом, что и Селевк. Когда его поставили перед господином, тот, вне себя от гнева, отдал Феодула на распятие, почтив смертью, подобной смерти Спасителя.

Тем временем в городе был проездом некий Иулиан, благочестивый каппадокиец, исполненный Духа Святого. Он бросился к месту, где лежали тела святых мучеников, и в великой радости стал обнимать их одно за другим. Он тут же был схвачен, и Фирмилиан приговорил его к сожжению на медленном огне. Со сверхъестественным веселием, громогласно восхваляя Бога, он присоединился к лику святых мучеников.

После казни Памфила, главы этой славной когорты, нечестивый наместник приказал оставить тела на месте в добычу хищникам. Но по Промыслу Божию звери не подошли к ним, и христиане смогли предать мучеников достойному погребению^[2].