21 января Церковь отмечает день памяти мученика Михаила Новоселова (1864–1938) известного церковного издателя и публициста, обладавшего удивительным даром слова, мужественно боровшегося за единство Церкви и чистоту Православия, открыто выступавшего в защиту закрываемых храмов, против гонений на Церковь, воздвигнутых в послереволюционные годы.
Предлагаем подборку фрагментов из сочинений и писем святого о Церкви, ее существе, назначении и жизни.
***
Христианство обратилось, так сказать, в ремесло, созданное наукой и старанием человека, подобно всякому другому ремеслу или науке. И люди не только присвоили себе имя христиан, но даже добились путем некоторых искусных измышлений, совершенно, впрочем, чуждых духу и жизни Иисуса Христа, того, чтобы их почитали за знатоков христианства. Но если мы дадим правильное определение христианина, согласно Св. Писанию, и скажем, что христианин это тот, кто обладает Христовым Духом и водим Им, то скольких христиан, да и из этих, так называемых великих знатоков христианства, должны мы по справедливости лишить этого благородного титула?!
***
Церковь – тайна и вместе – таинство: тайна – для естественного ума, своими силами пытающегося проникнуть в существо Церкви, таинство – для души, силою Божией приобщившейся вечной жизни, сокрытой в Церкви и составляющей существо Ее.
Церковь – тайна, ибо, с одной стороны, она не отвлеченное понятие, подлежащее рациональному определению, с другой – не внешнее учреждение, не общество, не организация, которые можно было бы точно описать или указать перстом.
Церковь – тайна и непостижима для плотского ума, а открывается оку веры
Церковь – тайна и непостижима для плотского ума, а открывается оку веры.
***
Мера святости определяет силу связи христианина с Телом Христовым.
Церковь мыслит человека, обремененного грехами, как бы оторвавшимся от нее или, по крайней мере, ослабившим свой союз с нею, находящимся как бы в чине оглашенных, о которых Церковь за литургией и молится.
Исповедь, очищая от грехов, облегчая груз греховный, снова подтягивает христианина к Церкви, восстановляет нарушенную беззакониями связь с Нею. В полноте совершается это восстановление в следующем за исповедью величайшем таинстве Тела и Крови Христовых.
***
Евхаристия есть средоточие мистической жизни Церкви, таинственный центр единства церковного
Все таинства освящают человека, освящают его и святейшее Имя Божие, благоговейно призываемое, и животворящий Крест, с верою лобызаемый и возлагаемый. Но особенную силу освящения, обожения человека имеет воистину страшное, святейшее таинство Евхаристии, делающее человека подлинно «причастником Божеского естества» (2 Пет. 1: 4). Это таинство составляет, если так можно выразиться, сердцевину Церкви. Оно есть «средоточие мистической жизни Церкви», «таинственный центр единства церковного».
***
Если вы, мои дорогие, вчитаетесь в те места Нового Завета, где говорится о взаимоотношении Христова Евангелия и мира, то вы без труда усмотрите их коренную противоположность во всех областях жизни. Эту противоположность непрестанно и неустанно подчеркивают ближайшие ученики Господа, первые провозвестники Его Евангелия. Прислушайтесь к их голосам: «Мы знаем, что мы от Бога и что весь мир лежит во зле» (1 Ин. 5: 19). «Не любите мира, ни того, что в мире, кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего» (1 Ин.2: 15–16).
***
Потрясенные в наших политических и социальных верованиях и чаяниях, мы так растерялись, что подумали, будто и Церковь Христова должна сокрушиться под ударами ее врагов, как рушился под этими ударами тот государственный и общественный строй, при котором так недавно и так самоуверенно-покойно жили мы.
Глубокое и для христианина преступное заблуждение! Заблуждение это изобличает в нем ложное отношение к Церкви – только как к организации, и организации человеческой, и неверие в Церковь, как живой организм Тела Христова. Не говоря уже о том, что здесь сказывается и просто научное невежество в области церковной истории, или, по крайней мере, забвение тех уроков, которыми полна история Церкви и которые надлежит чадам Церкви постоянно носить в душе своей.
***
Тайна креста, тайна страдания за имя Христово – вот условие стяжания Царствия Божия
Крест – вот основа христианства, основа Церкви, сила, побеждающая мир и мироправителей тьмы века сего. Крест – путь Искупителя, он же – путь для Его учеников: Глава Церкви и члены ее неразрывно связаны между собою единством пути – единством страдания и славы, умирания и воскресения. Тайна креста, тайна страдания за имя Христово – вот условие стяжания Царствия Божия.
***
«Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне» (1 Кор.4: 12–13).
Так говорят, так мыслят, так чувствуют, так живут новые граждане того «неотпадающего Царства», которое основал на честной крови Своей Искупитель Христос. Уже здесь, в пределах мира сего, они таинственно изведены из этого мира и, соделавшись «новою тварью» (2 Кор. 5: 17), положили начало царству не от мира сего, живущему совсем иною жизнью, управляемому совсем иными законами, чем жизнь и законы мира. И, естественно, мир возненавидел этих новых граждан, как возненавидел он Основателя нового царства – Христа, и словом, и жизнью обличавших неправду этого мира (Ин. 15: 18–19, 8: 9, 7: 7).
Но не страшит граждан нового царства эта идущая по пятам их ненависть. То, чем они живы, что составляет существо их нового бытия, находится за пределами, переступить которые бессилен мир в своей ненависти.
***
Церковь не должна забывать, что она все-таки в мире, в мире нечестивом и, по существу, ей враждебном, который при всяком случае стремится и может дать ей почувствовать вражду свою. Ей, пока она находится в условиях мира сего, не должно мечтать о покое: она должна непрестанно воинствовать под знаменем креста.
***
Мученичество, как следствие гонений, и самоумерщвление (Кол. 3: 5), как добровольный подвиг, – суть два неизменных с существом пути Христова, неразрывно связанных образа жития христианского. Может не быть в известную эпоху первого образа жития, но тогда необходим второй (но не исключаемый, впрочем, и первым) – для сохранения истинного русла Церкви, для соблюдения чистой веры, непостыждающей надежды и нелицемерной любви. Когда же отсутствуют в церковном обществе или слишком бледнеют тот и другой образы жития, то это печальный признак духовного омертвения общества и его богооставленности.
***
Мы живем «плотским мудрованием», стелемся помыслами по земле, едим пищу «змия» – и забываем Христа, «Божию Премудрость и силу», забываем, что «наше житие на небесех есть» (Флп. 3: 20) (не будет, а есть, должно быть теперь), что мы должны питаться хлебом небесным.
***
Верить в Промысл Божий – обязанность христианина, опытно удостовериться в нем – великий дар благодати
Если в минуты благоденствия истинно христианской душе свойственно памятование о Промысле Божием, то тем более это памятование естественно и необходимо в дни скорбных испытаний, с коими преимущественно связано откровение явно ощутимого Промысла Господня, верить в который – обязанность христианина, опытно удостовериться в котором – великий дар благодати.
Если внимательное и благоговейное чтение о Промысле Божием просвещает и располагает ум к уразумению действий Промысла, то опытное, ощутительное познание Промысла дается на пути скорбей.
Действующее в христианстве таинство креста производит то, что видимое чувственным глазом поражение есть для духовного зрения победа
Внимательные к прошлым судьбам Церкви Христовой имеют всегда в этом прошлом достаточно оснований для веры в неодолимость ее «вратами ада» (Мф. 16: 18)… Разумеется, чтобы зреть свершение этого обетования в наши тяжкие и лукавые дни, нужно трезвением и молитвою изощрять око веры, которое одно способно созерцать тайны чудного домостроительства Божия. Этому изощрению ока веры способствует свет очистительного огня скорбей. Вера, побеждающая мир (1 Ин. 5: 4), необходима и для созерцания победы, которая не сразу становится явной для внешнего ока, ибо действующее в христианстве таинство креста производит благодатию Божиею то, что видимое чувственным глазом поражение есть для духовного зрения победа (Ин. 12: 32–33) (см. также 2 Кор. 1: 5; Рим. 8: 17; Кол. 1: 24; 2 Тим. 2: 12).
Мученик Михаил НовоселовНе будем падать духом от умаления числа чад Истинной Церкви, ибо не во множестве их, «имевших вид благочестия, силы же его отрекшихся» (2 Тим. 3: 5), обретала Церковь силу свою, – обилие таковых не умножало крепости ее: сила и краса Невесты Христовой – в возлюбленном Женихе ее и избранных Им «друзьях Его». Вложим в сердца наши слово Господа: «Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство» (Лк. 12: 32).
***
Не будем унывать, взирая на потопляющую будто «дом Божий» «тайну беззакония», ибо «деется» она «пред взорами Бога», пекущегося о Церкви Своей и людях Своих несравненно больше, чем печется мать об единственном чаде своем.
Вот в это попечение, милые друзья мои, мы должны верить всем сердцем и всем разумением нашим. А вера в Промышление Божие о Церкви связана неразрывно с правой верой в самое Церковь, Господом Иисусом Христом возглавляемую и руководимую, Духом Истины исполняемую и животворимую, Богом Отцем очищаемую и возращаемую (1 Кор. 3: 7) и всей Святой Троицей к последней цели бытия направляемую.
***
Следует различать Церковь-Организм и церковь-организацию
Следует различать Церковь-Организм и церковь-организацию. Только к Церкви-Организму применимы такие именования Церкви, какие мы встречаем в Слове Божием, например: «славная, святая, беспорочная» (Еф. 1: 4), «не имеющая пятна или порока» (Еф. 5: 27), «Жена Агнца» (Откр. 19: 7, 21: 9), «Тело Христово» (Еф. 1: 23; Кол. 1и др.), «столп и утверждение истины» (1 Тим. 3: 15) и многие другие. К церкви-организации эти понятия неприложимы (или приложимы с большими ограничениями) и законно приводят людей в недоумение и отвергаются ими.
Церковь-Организм одна и та же во все века, ибо она вечна по существу, а церковь-организация зависит от исторических условий своего существования.
Церковь-Организм – чистая «невеста Христова, украшенная для мужа своего» (Откр. 21: 2), а церковь-организация имеет все недостатки человеческого общества и носит всегда отпечаток немощей человеческих.
В Церковь-Организм не входит ничто нечистое, а в церкви-организации пшеница и плевелы растут рядом – и должны расти, по слову Господню, до скончания века сего (Мф. 13: 24–30).
Церковь-организация нередко преследует святых Божиих, а Церковь-Организм воспринимает их в свою сердцевину. Насколько не совпадают церковь-организация и Церковь-Организм, видно из множества примеров: св. Афанасия Великого, св. Иоанна Златоуста, св. Максима Исповедника, св. Григория Паламы и др. Церковь-организация извергает их из своей среды, лишает епископских кафедр и т.д., а в церковном организме они являются и вечно пребывают славнейшими членами.
К церкви видимой (организации) можно принадлежать внешне, а к Телу Христову (Организму) – непременно внутренне, и мера принадлежности, определяемая мерою святости, обусловливает степень причастности человека Истине – Христу.
Отсюда религиозный авторитет отдельной личности покоится в Православии – на ее мистической связи с телом Церкви: чем глубже и подлиннее эта связь, тем сильнее и благонадежнее авторитет.
Церковь-организация и Церковь-Организм в действительности неотделимы друг от друга
Хотя в земной жизни христианского человечества церковь-организация и Церковь-Организм и являются нередко противоположными друг другу и как будто себя взаимно исключающими, однако в действительности они неотделимы друг от друга… О их нераздельности свидетельствует то обстоятельство, что достойнейшие члены Тела Христова, являющиеся стержнем Церкви, ядром Организма, все вышли из церковной организации, которой неуклонно держались всю свою жизнь, и отщепление от которой считали величайшим грехом, несчастием и гибелью.
***
Какое место занимают <пастыри> и какое значение имеют в Церкви, частнее сказать – в церкви-организации и в Церкви-Организме? Подобно всем православным христианам, они непременно принадлежат к церкви-организации, даже больше – составляют в известном смысле стержень ее; но это нисколько не обеспечивает их принадлежности к Церкви-Организму. Что касается этой принадлежности, то она обеспечена им не больше, чем прочим членам церковной организации: на иконах Страшного Суда духовные лица одними из первых направляются в область гееннскую.
Иерархия является стержнем, без коего немыслима Церковь
Иначе обстоит дело по отношению к церкви-организации: здесь иерархия является, как сказано, стержнем, без коего немыслима Церковь. А так как Церковь-Организм рождается, живет и возрастает в церкви-организации, то отсюда с несомненностью вытекает бесспорное, неизмеримо-важное, можно сказать – абсолютное значение иерархии.
***
Ясно, что русло Церкви, как живого, богочеловеческого организма, указуется и определяется, как сказано, не простым лишь преемством епископских кафедр (как ни существенна эта преемственность), не только видимой плотскими очами исторической церковной организацией (как ни необходима последняя для роста Тела Христова), не, тем более, линией соприкосновения этой организации с государством (линией, изменяющейся в зависимости и от церковной организации, и от государства), а «златой цепью», звенья которой составляют духоносцы, друг-другоприимательно получающие и передающие сокровища Духа Истины, не всегда члены церковной иерархии, но всегда и непременно причастники Тела Христова – благодатные насельники таинственного «дома Божия, который есть церковь Бога живаго, столп и утверждение истины» (1 Тим. 3: 15).
