Встретил старого товарища, давно не виделись.
Поговорили, расспросили друг у друга, что да как. Жизнь у нас обоих устоялась, изменений немного. Общих знакомых вспомнили. Вроде уже и расставаться пора, но вижу: стоит Евгений и как будто что-то еще сказать хочет, но не решается.
Надо сказать, что друг мой – человек с виду самый обычный, но иной раз такая глубина в нем обнаружится, что никак этого нельзя было предположить. Сейчас наверняка историю какую-то поведает. Женька – рассказчик, каких поискать, хоть секретаря возле него сажай и записывай.
– Случилась недавно со мной история одна, до сих пор под впечатлением хожу. И поделиться хочется, и не каждому такое расскажешь. Ежедневно с людьми общаешься: с коллегами на работе, во дворе с соседями, в маршрутке, в магазине, да мало ли… Но, знаешь, каждый на своей волне, редко частоты совпадают. Каждый своими проблемами занят, да и война у нас сейчас.
Стою, внимательно слушаю. Если уж начал рассказывать – обязательно продолжит. Надо только внимать.
Всё как-то в один тугой узел завязалось: в семье проблемы, на работе запарка, здоровье шалит
– В общем, накатило на меня что-то вроде кризиса среднего возраста – с опозданием в несколько лет. Слышал, бывает такое. Всё как-то в один тугой узел завязалось. В семье проблемы, на работе запарка, здоровье шалит, еще куча мелочей разных. Все это и раньше бывало, но по отдельности, не все сразу.
На работе – «изменения в штатном расписании», обошлись по-хамски, хорошо, что вообще оставили. Из соседнего отдела больше половины уволили. Точнее, выкрутили руки, заставив написать заявление. Пару окладов сунули на прощание – пилюлю подсластили. Пинка дали – и будь здоров, не кашляй!
Куча дел скопилась, а из меня как будто стержень вынули: всё из рук валится. Бывало и раньше такое... Средство лечения известно. Я в такие моменты ехал в монастырь дня на три, оставался там как паломник.
Постоишь на службах, послушаешь колокольный звон, погуляешь в окрестностях, подышишь воздухом, наполненным густым сосновым ароматом, полюбуешься монастырем из-за реки: белый Успенский собор с золотыми главами, меловые горы, поросшие лесом, церквушка святителя Николая, неизвестно как прилепившаяся на крутом склоне, – хорошо! Если еще исповедоваться и причаститься – вообще красота.
Суматошная наша действительность под жизненный компас железину здоровенную подкладывает, стрелка потому беспорядочно крутится – и неизвестно, где север, где юг. Благодатные горы исцелят, успокоят нервы, уврачуют сердце, уберут железку, и компас покажет четкое направление.
Вот хоть сейчас всё бросай и езжай. То, что на работе по-свински обошлись, – это тьфу, мелочь. Тут еще и другое. Я ведь не так себе свою работу представлял, к другому себя готовил. Но не сложилось. И не реализуюсь уже. Поезд ушел. Я всё бежал, бежал, догонял, надеялся впрыгнуть, но экспресс на прямом перегоне припустил, и сигнальные огни последнего вагона растворились вдали…
Любит мой приятель образные сравнения. Нереализованные возможности – ух, как мне это знакомо! Тяжело это – чувствовать в себе способности (даже, может, и талант!) к чему-то, готовить себя к этому много лет – и не иметь возможности как следует реализоваться! Когда вдруг четко понимаешь: да, приплыли, суши весла, друг, сливай воду – эта дорога для тебя закрыта. Когда работаешь по инерции – жить же на что-то надо! И перед близкими твоими никто обязанностей не отменял.
– Да, захотелось тут же в монастырь. Но это раньше было просто: сел в автобус и поехал. На той дороге, что раньше ездили, блок-постов нагородили, да и вообще разбита она минами и снарядами. И без пропуска не пустят. Если обходным путем ехать – больше суток получится, на таможне долго держать будут. И хорошо еще, если штраф за «незаконное пересечение границы» не припаяют. На три дня точно не получится остаться. Короче говоря, не знаю, что и делать.
А тут подоспел праздник великомученика и целителя Пантелеимона. Я Литургию отстоял и на молебен остался. У нас обычно после службы народ расходится, и на молебны едва половина остается. А я люблю этого святого. Только на лик его посмотришь – и на сердце тепло становится. На иконах его всегда с коробочкой лекарств в одной руке и ложечкой в другой изображают. Всегда готов он болящему эту ложечку с целительным снадобьем протянуть.
После молебна раздали просфоры, и прихожане начали расходиться. А мне вдруг водички захотелось попить. Пошел я на церковный двор к колодцу – хорошая там вода. Да и жарко на улице.
Кто-то ведро уже раньше набрал и поставил. Я кружку почерпнул, освежился, на ведро посмотрел. На нем железный обруч снаружи надет, и внутри распорки железные же поставлены – чтобы не мялось, значит. Много народу сюда за водой ходит, и если просто ведро повесить – сломается очень быстро.
Как вдруг инвалид без ног на коляске к колодцу подъезжает. Над колодцем – крытая беседка, вокруг него – помост деревянный. Сделано так, что на коляске вплотную к колодцу не подъедешь и до ведра не достанешь. Попросил страдалец воды ему подать. Я доверху кружку наполнил, подал. Выпил он, пустую посудину обратно протянул, поблагодарил. Я просфору, что дали в храме, отдал ему и пошел своей дорогой.
Иду на автобусную остановку и вдруг ясно чувствую: ОТПУСТИЛО! Буря на душе улеглась, черные тучи разогнало, и солнышко выглянуло. Спокойно и хорошо стало. Не надо теперь никуда ехать. Исцелилась мятущаяся душа!
Еду и думаю: а ведь без целителя и великомученика Пантелеимона тут явно не обошлось!
Я бы мог не остаться на молебен, но остался. Я бы мог не подойти к колодцу, но подошел. Вообще я очень редко оттуда воду пью. Уйди я чуть раньше – инвалида бы не застал. Уйди позже – кто-то бы другой воды подал: народ весь день туда ходит. Надо же, совпало как!
Целитель Пантелеимон в жаркий летний день свел у колодца двух жаждущих и страждущих – и получилось хорошо. Я раньше евангельские слова читал о награде за кружку холодной воды – и не понимал. Какая такая награда за простую воду может быть?
А теперь понял и почувствовал. Убогого напоил – и получил мзду в тысячу раз больше! Старая та кружка была, помятая, обшарпанная, а у меня душа возликовала. И святой за нас порадовался.
Нет, ты подумай: только-только акафист ему прочитали – а он сразу откликнулся и напоил небесной прохладой. Вот так бывает, дружище! В монастырь я все равно когда-нибудь еще поеду, на сейчас острой необходимости нет. Ну, будь здоров!
***
Святые нас слышат и помогают, маскируя свою помощь «стечением обстоятельств»
Порадовался я за друга моего. А еще тому, что святые слышат нас.
И не только слышат, но и помогают, маскируя свою помощь «случайным стечением обстоятельств».
Святый великомучениче и целебниче Пантелеимоне, моли Бога о нас!
