30 января (12 февраля по новому стилю) Православная
Церковь празднует память святых Вселенских учителей и
святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна
Златоуста. В Греции со времен турецкого владычества
— это день Образования и Просвещения, праздник всех
учащих и учащихся, особо отмечаемый в университетах. В
России в домовых храмах духовных школ и университетов в
этот день по традиции совершается необычное последование
– многие молитвы и песнопения исполняются
по-гречески.
Три
Святителя жили в IV-V веках, на перекрестке двух
культур – гигантов, античной и византийской, и
стояли в центре великой мировоззренческой
трансформации, которая происходила на территории всей
Римской империи. Они стали свидетелями решающего для
судеб христианства IV века момента столкновения
языческой и христианской традиций, и наступления
новой эпохи, завершившей духовные искания
позднеантичного общества. В смуте и борениях
перерождался старый мир. Последовательное издание
ряда указов о веротерпимости (311 г., 325 г.),
запрещение жертвоприношений (341 г.), закрытие
языческих храмов и запрет под страхом смертной казни
и конфискации имущества посещать их (353 г.) были
бессильны перед тем, что сразу же за церковной
оградой начиналась прежняя языческая жизнь, все еще
действовали языческие храмы, учили языческие учителя.
Язычество инертно бродило по империи, хотя и подобно
живому трупу, гниение которого началось, когда
поддерживающая рука государства (381 г.) отдалилась
от него. Языческий поэт Паллад писал: «если мы
живы, тогда мертва сама жизнь». Это была эпоха
всеобщего мировоззренческого беспорядка и крайностей,
обусловленных поиском нового духовного идеала в
восточных мистических культах орфиков, митраистов,
халдеев, сиббилистов, гностиков, в чистой
умозрительной неоплатонической философии, в религии
гедонизма - плотского наслаждения без границ –
каждый избирал свой путь. Это была эпоха, во многом
схожая с современной.
Именно в такое непростое время пришлось проповедовать Трем
Святителям религию самоотвержения, аскезы и высокой
нравственности, принимать участие в решении вопроса о
Святой Троице и борьбе с ересями IV века, толковать
Священное Писания и произносить пламенные речи на памяти
мучеников и церковные праздники, активно заниматься
общественной деятельностью, возглавлять епископские
кафедры Византийской империи. До сегодняшнего дня
Православная Церковь служит Литургии, сердцевины которых
– анафоры (Евхаристический канон) составлены Иоанном
Златоустом и Василием Великим. Молитвы, которыми молились
Василий Великий и Иоанн Златоуст, мы читаем на утреннем и
вечернем правиле. Студенты и выпускники классического
отделения филологического факультета Университета могут с
радостью в сердце припомнить, что и Григорий Богослов, и
Василий Великий в свое время также получили классическое
образование в Афинском университете и изучали античную
словесность, были лучшими друзьями. Григорий говаривал в
шутку: «Ища познаний, обрел я счастье…испытав
то же, что и Саул, который в поисках ослов своего отца
обрел царство (греч. basileivan)». Все трое стояли у
истоков новой литературной традиции, участвовали в поиске
нового поэтического образа. Позднейшие писатели нередко
черпали образы из их произведений. Так, строки первого
ирмоса Рождественского канона Космы Маиумского (VIII век)
«Христос раждается, славите. Христос с небес,
срящите. Христос на земли, возноситеся. Пойте Господеви
вся земля…», звучащего в храмах начиная с
подготовительного к празднику периода Рождественского
поста, заимствованы из проповеди Григория Богослова на
Богоявление. Прозвания Трех Святителей дают им как нельзя
более точные личностные определения: Великий –
величие учителя, воспитателя, теоретика; Богослов (только
трое подвижников за всю христианскую историю были
удостоены этого именования – возлюбленный ученик
Христа, св. евангелист Иоанн, св. Григорий и св. Симеон
Новый, живший в XI в.) – боговдохновенность поэта
скорби и страданий и богослова жизни скорее, нежели
догматиста; Златоуст – золото уст подвижника и
мученика, пылкого и язвительного оратора, талантливого и
блистательного. Жизнь и творения Трех Святителей помогают
понять, как происходило взаимодействие античного наследия
c христианской верой в сознании интеллектуальной элиты
римского общества, как закладывались основы единения веры
и разума, науки, образованности, не противоречащего
подлинному благочестию. Ни в коем случае не отрицали
святители светской культуры, но призывали изучать ее,
«уподобляясь пчелам», которые садятся не на
все цветы равно, и с тех, на которые нападут, не все
стараются унести, но, взяв, что пригодно на их дело,
прочее оставляют нетронутым» (Василий Великий. К
юношам. О том, как пользоваться языческими сочинениями).
Хотя жили Три Святителя в IV столетии, однако их общий
праздник стали отмечать гораздо позднее – только с
XI века. Памяти каждого из них по- отдельности праздновали
и раньше, но в XI веке произошла вот какая история.
Согласно повествованию - синаксарю, помещенному в
cовременных греческих и славянских служебных Минеях под 30
января, в царствование византийского императора Алексея
Комнина, в 1084 году (по другой версии 1092 г.), в столице
Византийской империи - Константинополе вспыхнул спор о
значимости Трех Святителей в среде «самых
образованных и искуснейших в красноречии людей».
Одни ставили выше Василия Великого, другие Григория
Богослова, третьи - Иоанна Златоуста. Тогда эти иерархи
явились Иоанну Мавроподу, митрополиту Евхаитскому,
выдающемуся песнописцу того времени (в рукописях
сохранилось около двухсот его канонов святых. Сегодня мы
читаем перед Причастием его канон Ангелу-хранителю),
заявили о своем равенстве пред Господом, повелели
праздновать их память в один день и сочинить гимны для
общего последования. После видения Мавропод составил
службу на 30 января, т.к. все трое вспоминались именно в
этом месяце: Василий Великий - 1.01, Григорий Богослов -
25.01, перенесения мощей Иоанна Златоуста - 27.01. Рассказ
составителя синаксаря у некоторых ученых вызывает
сомнение. Он не встречается в других византийских
источниках; более того, неизвестно, был ли жив Мавропод во
время правления Алексея Комнина. Однако это событие уже
вошло в сокровищницу церковного Предания.
Три святителя в византийских литературных
источниках
Три Святителя были самыми любимыми и почитаемыми иерархами
в Византии. Из сохранившихся источников, литературных,
изобразительных, литургических, следует, что к X-XI веку
уже сформировалось представление о них как о едином целом.
В «Чудесах св. Георгия» рассказывается о
видении сарацину приносимого в жертву Христа во время
Божественной Литургии в знаменитом храме вмч. Георгия в
Ампелоне. На обвинение сарацина в заклании младенца
священник отвечал, что даже «великие и пречудные
отцы, светочи и учители церкви, каков был святой и великий
Василий, преславный Златоуст и Григорий богослов, не
видели страшного этого и ужасного таинства».
Болгарский священнослужитель Козма Пресвитер (к. X - н. XI
вв.) в «Слове на еретики и поучении от божественных
книг» писал: «Подражайте бывших прежде вас, в
ваших санех святых отец епископ. Григория мню, и Василия,
и Иоанна. и прочая. Их же печаль и скорби о людех бывшая,
кто исповесть». Для Иоанна Мавропода (XI в.) Три
Святителя – совершенно особенная тема, которой
посвящены «Похвала», стихотворные эпиграммы,
два песенных канона. В следующие века о Трех Святителях не
устают вспоминать писатели и видные церковные иерархи:
такие, как Федор Продром (XII в.); Федор Метохит, Никифор,
патриарх Константинопольский, Герман, патриарх
Константинопольский (XIII в.); Филофей, патриарх
Константинопольский, Матфей Камариот, Филофей, епископ
Селимврийский, Николай Кавасила, Никифор Каллист Ксанфопул
(XIV в.).
Три Святителя в богослужебных книгах: Минеях,
Синаксарях, Типиконах
Память Трех Святителей отмечается в греческих
богослужебных книгах с 1-й половины XII в. – напр.,
в Уставе константинопольского монастыря Пантократора (1136
г.), основанного императором Иоанном II Комнином и его
супругой Ириной, сообщается о правилах освещения храма на
праздник «святых Василия, Богослова и
Хризостома». В мире сохранилось несколько десятков
греческих рукописных Миней XII–XIV вв., содержащих
службу Трем Святителям; в некоторых из них также помещена
и «Похвала» Мавропода. Синаксарь встречается
лишь в двух, относящихся к XIV в.
Изображения Трех Святителей
Изображения Трех Святителей известны с XI в. Одна из
эпиграмм Мавропода описывает икону Трех святителей,
подаренную некому архиерею Григорию. Еще одна икона Трех
Святителей упоминается в Уставе константинопольского
монастыря Богородицы Кехаритомени, основанного
императрицей Ириной Дукеней в XII в.
Первое из сохранившихся изображений Трех Святителей
находится в Псалтири, изготовленной писцом Студийского
монастыря в Константинополе Федором в 1066 г., ныне
входящей в состав коллекции Британского Музея. Ко второй
половине XI в. относится миниатюра Лекционария (книги
библейских чтений) из монастыря Дионисиу на Афоне, на
которой Три Святителя предводительствуют сонму святых. В
византийской храмовой декорации встречаются изображения
Трех Святителей в святительском чине в алтарной апсиде со
времен византийского императора Константина Мономаха
(1042-1055): напр., в церкви Софии Охридской (1040-1050),
в Палатинской капелле в Палермо (1143-1154). С
распространением синаксарной легенды в XIV в. связано
появление уникального иконографического сюжета
«Видение Иоанна Мавропода» - Иоанн Евхаитский
перед сидящими на тронах Тремя Иерархами в церкви
Одигитрии, или Афендико, в Мистре (Пелопонесс, Греция),
роспись которой датируется 1366 г.
Три святителя на славянской почве
В месяцесловы южнославянских, т.е. болгарских и сербских,
Евангелий память Трех Святителей входит с начала XIV в., а
в древнерусские — с конца XIV в.
«Похвала» Мавропода и служба с синаксарем
попадают на южнославянскую почву в XIV в., а на русскую -
на рубеже XIV-XV вв. Тогда же появляются первые
изображения - псковская икона Три Святителя с св.
Параскевой (XVв.). В XIV-XV вв. возникают посвящения
храмов Трем Святителям на Руси (напр., первый храм Трех
Святителей на Кулишках существовал с 1367 г. с этим
посвящением).
К происхождению праздника
В эпиграммах и канонах Мавропода, посвященным Трем
Святителям, говорится о равенстве иерархов между собой, их
борьбе за торжество церковных догматов, их риторическом
даре. Три святителя подобны Св. Троице и верно учат о Св.
Троице – «Во единой Троице трегубо
богословствуете нерождение Отца, Сына рождество и Духа
единого исхождение». Они сокрушают ереси - дерзость
еретических движений «тает, словно воск, пред лицем
огня» святительских речей. И в
«Похвале», и в канонах Три Святителя
изображены как некое догматическое всеоружие Православной
Церкви, их учения автор называет «третьим
заветом». Обращение к их троическому богословию,
т.е. учению о Св. Троице, можно рассмотреть в контексте
схизмы 1054 г., отделения от Вселенской Церкви Церкви
западной (католической), одним из нововведений которой
было Filioque ("и от Сына” –
католическая прибавка к Символу Веры). Указания канонов и
«Похвалы» на сохранении Церкви и прекращение
святителями еретических движений, поминание их
многочисленных «трудов и болезней», которые
они претерпели за Церковь «с Востоком и Западом
борящеся» т.о. можно понять как использование
догматических сочинений святителей в борьбе с
заблуждениями латинствующих и неверно понимающих отношения
внутри Святой Троицы. Ключ к разгадке, как кажется, можно
найти в полемике Восточной Церкви с Западной, т.н.
антилатинской полемике XI в. Авторы антилатинских
полемических трактатов часто подтверждают сказанное
цитатами из этих Святых Отцов; непочитание Трех Святителей
является одним из обвинений, предъявляемых латинствующим.
Так, Михаил Керуларий, патриарх Константинопольский, в
своем послании к Петру, патриарху Антиохийскому, так
высказывается о латинствующих: «Святыя и великия
отца наша и учителя Великаго Василия и богослова Григория,
Иоанна Златоустаго не счиняют с святыми ни учения их
приемлют». В «Стязании с Латиною»
Георгия, митр. Киевского (1062-1079 гг.), в послании
Никифора (1104-1121гг.), митр. Киевского, к Владимиру
Мономаху латиняне также обвиняются в отсутствии уважения к
Трем Святителям и пренебрежению к их церковным учениям. В
«Повести Симеона суздальского о восьмом
(флорентийском) соборе», на котором в 1439 г. была
подписана Уния (объединение) Католической и Православной
Церквей, святитель Марк, митр. Эфесский, отстаивавший
ортодоксальную позицию, сравнивается автором Повести с
Тремя Святителями: «Аще бы еси видал, что честный и
святый Марко ефесьский митрополит глаголет к папе и ко
всей латыне, и ты бы тако же, яко же и аз, плакался и
веселился. Яко же ты видиши честнаго и святаго Марка
ефесскаго, якоже был преже его святый Иоанн Златоустый и
Василий кесарийский и Григорий Богослов, тако же и ныне
святый Марко подобен им».
Итак, образ Трех Святителей, возникший из глубин народного
почитания, мог быть окончательно сформирован и официально
введен в богослужебный церковный год в придворных кругах
Константинополя в третьей четверти XI в. как одна из мер
по борьбе с латинством. Учения Трех Святителей, их
богословские сочинения и они сами воспринимались Церковью
как твердая основа православной веры, необходимая в дни
духовных шатаний и нестроений. Пример их собственной
борьбы с современными им ересями IV в. стал актуален в
церковной ситуации XI в. Поэтому был установлен праздник,
сочинены каноны, стихотворные эпиграммы,
«Похвала» Мавропода, появились первые
изображения. Возможно, именно этот сюжет стал
дополнительной причиной установления праздника Трех
Святителей в Византии в царствование Алексея Комнина в
конце XI века, помимо той, что изложена в позднейшей
версии автора синаксаря (XIV в.), объясняющего таким
образом прекращение споров о риторических достоинствах
иерархов.
Главная 
