15:55

Грядет новая "реформа" теперь уже полиции

Неутешительные итоги преобразования милиции в полицию порождают запрос на очередное издание реформы органов внутренних дел. Комитет гражданских инициатив, возглавляемый бывшим министром финансов Алексеем Кудриным совместно с группой экспертов Института проблем правоприменения Европейского университета в Петербурге и фондом ИНДЕМ преподнесли российским полицейским своеобразный подарок по случаю профессионального праздника. По сути, предложив расформировать полицию. Такой вывод позволяет сделать представленная на суд общественности концепция комплексной организационно-управленческой реформы правоохранительных органов РФ.

Авторы документа резонно указывают, что отсутствие доверия к стражам порядка тормозит экономический рост и порождает нестабильность в обществе. По их мнению, причина всех бед кроется в сверхцентрализации правоохранительных органов. Для того, чтобы победить хроническую «статистическую болезнь» МВД, когда органы борются с преступностью в основном на бумаге с помощью «палочных» показателей, полицию планируют разделить на три уровня - федеральную, региональную и муниципальную.

Первая займется расследованием тяжких и особо тяжких преступлений. К компетенции их коллег на региональном уровне отойдут нетяжкие деяния и регулирование дорожного движения. Муниципалы в свою очередь сосредоточатся на охране общественного порядка. Ноу-хау проекта - это система отчетности. Местные полицейские будут держать ответ за качество профессиональной деятельности перед главой муниципалитета и местным собранием, региональные, соответственно, перед губернатором и заксобранием, а федеральные - перед президентом.

На этом законотворческий порыв привлеченных кудринским комитетом экспертов отнюдь не иссяк. Они предлагают произвести настоящую «революцию полномочий» и перераспределение силового «функционала» между правоохранительными органами. Патрульная служба, участковые и дежурные части будут относиться к ведению муниципальной полиции. Следователи МВД, дознаватели, бывшие сотрудники ФСКН, ОМОН и ГИБДД – вольются в структуры региональных подразделений МВД. Федеральный уровень и вовсе предлагается формировать на базе Следственного комитета. Впрочем, непрофильными функциями поделится и само МВД. Выдачей лицензий на частную охранную и детективную деятельность займется Минюст, внутренние войска отойдут к Минобороны, выдачей водительских прав займется Минтранс. После функционального «оголения» МВД в нынешнем виде (как единую структуру) можно будет ликвидировать.

Отдельные предложения питерских экспертов заслуживают внимания. Однако, вопрос, кто понесет ответственность за провал очередной реформы МВД, повисает в воздухе. Напомним, более чем спорная и сомнительная с точки зрения конечных результатов деятельность «реформаторов первой волны» - экс-министр МВД Рашида Нургалиева и одобрившего это начинание Дмитрия Медведева не получила оценки. Разумеется, не вербальной, а той, которая выражается в кадровых решениях в виде выведения за рамки высшей управленческой и бюрократической «обоймы».

Бывший сотрудник главка МВД РФ по борьбе с организованной преступностью и коррупцией, доктор юридических наук Петр Скобликов выразил сомнение по поводу корректности тезисов, которые изложены в «мотивировочной части» концепции.

– По мнению разработчиков проекта, один из главных недостатков правоохранительной системы состоит в том, что преступления регистрируются избирательно. Это вызывает напряженность в обществе. Избирательность в регистрации преступлений связывается с излишней централизацией управления. Действительно, существует огромная и давняя проблема, которая выражается в том, что значительная часть преступлений укрывается. Но она возникла не сегодня и не вчера – у нее старые корни. Однако, я не согласен с логикой авторов, которые объясняют это излишней централизацией правоохранительной системы.

«СП»: – В чем заключается ваше видение проблемы?

– Процесс регистрации преступлений более сложный. Сначала в органы внутренних дел поступает сообщение о его совершении. Преступление может быть укрыто от учета. Но это еще не означает, что преступление не было зарегистрировано. Речь идет о не регистрации заявления. Потому что еще не факт, что представленная в нем трактовка событий соответствует действительности. Довольно часто авторы таких обращений заблуждаются. Например, поступает заявление, что «Сидоров убил Петрова путем наведения на него порчи». Есть факт наступления смерти, есть механизм причинения смерти – наведение порчи. При этом нет преступления. То есть заявление может быть не зарегистрировано, но это еще не означает, что укрыто преступление.

С заявлениями могут быть и другие метаморфозы. Преступление может быть зарегистрировано неправильно. Например, в качестве сообщения об ином правонарушении. Затем может произойти неправильное разрешение этого заявления. Например, вынесение постановления об отказе. Есть общая проблема – укрытие преступлений. Для этого применяются разные приемы. Для того, чтобы бороться с этим злом, нужно понимать, почему происходит укрытие преступлений.

«СП»: – По логике авторов проекта это объясняется централизацией полномочий

– Если бы они потрудились провести глубокое исследование, то наткнулись бы на длинный ряд серьезных мотивов, которые побуждают работников правоохранительных органов укрывать преступления. Для того, чтобы их нейтрализовать, недостаточно придумать другую схему работы полиции. Большинство мотивов находится за рамками полицейской работы. Это тема уголовной политики. Одно дело, когда на полицию возлагают ответственность за масштабы преступности. В случае, если преступлений фиксируется много, считается, что плохо работает полиция. Когда преступлений регистрируется мало, предполагается, что полиция сработала лучше. Такая позиция субъектов, которые оценивают работу полиции, вынуждает ее сотрудников укрывать преступления. Другой мотив заключается в том, что заработная плата сотрудника никак не зависит от того, какой объем работы он выполнил. Раскрывая много преступлений, он получает тот же самый оклад. По сути, сотрудники мотивируются укрывать преступления для того, чтобы регулировать свою нагрузку.

«СП»: – Нагрузка также влияет на желание отмахнуться от дела?

– Иногда сотрудники уголовного розыска просто ночуют на работе. Но больше, чем 24 часа, проработать в любом случае не удастся. Есть предел объема правонарушений, который можно «отработать» имеющимися силами. Если этот предел превышается, это также приводит к укрытию преступлений.

«СП»: – После сокращения штатной численности подразделений сотрудников не хватает?

– Конечно. У нас часто говорят, что в России много полицейских. При этом привязку делают к количеству населения. Не учитывая реальный уровень правонарушений и преступности. Именно это наиболее значимо, а не то, сколько человек проживает на данной территории. Если здесь проживает 10 тысяч законопослушного населения, которое не совершает ни одного правонарушения, у полицейского одна нагрузка. В то же время на соседнем участке может проживать одна тысяча прежде судимых рецидивистов, которые через день совершают преступления. Это уже совершенно другая нагрузка. Привязываться надо к объекту работы.

«СП»: – Сторонники второго раунда реформы МВД указывают на меньшее число преступлений в развитых странах…

– Здесь следует учитывать следующее обстоятельство: деяние, которое в России считается преступным, в другой стране не рассматривается в этом качестве. И наоборот. Просто взять уголовную статистику двух стран и сравнить число совершаемых преступлений - это некорректно. Нельзя некритично ссылаться на зарубежный опыт и делать вывод о неэффективности нашей правоохранительной системы. Хотел бы подчеркнуть, что я не утверждаю обратное. Просто аргументы, которые я слышу, неубедительны и методологически некорректны. Когда вы не разобрались с причинами, глупо бороться с их следствием.

Из того материала, с которым я ознакомился, явно прослеживается, что эти идеи принадлежат непрофессионалу. И меня это всегда пугает. Я бы не хотел, чтобы медицину реформировали люди, которые в ней ничего не смыслят.

«СП»: – Чтобы избежать упреков в голословности, приведите пример непрофессионализма в нашем случае?

– Дежурные части предлагается отнести к муниципальной полиции. Предполагается, что она будет выявлять и расследовать преступления небольшой тяжести. Преступления средней тяжести возьмет на себе региональная полиция, а особо тяжкие – федералы. Надо полагать, это будут автономные, изолированные друг от друга структуры и даже территориально размещающиеся в разных местах. Когда в правоохранительные органы поступает «сигнал», невозможно быть точно уверенным, что это именно преступление, а не административный проступок. Подчас невозможно точно определить его тяжесть. Преступление небольшой тяжести, может оказаться особо тяжким, и наоборот. Получается, выехали муниципальные полицейские, «переквалифицировали» преступление и сказали, это не по нашей части. Потом приехали «регионалы» и повторяется то же самое. А теперь представьте, вы вызываете «скорую помощь». К вам выезжает врач и говорит «человек болен, но это не моя компетенция, вызывайте другого специалиста». В итоге больной скончается, не дождавшись помощи. В нашем случае, пока правоохранительные органы разного уровня будут «играть в футбол», от преступника и след простынет. Свидетели уйдут, а улики уничтожены. Вероятность раскрытия преступления определяют минуты и секунды.

«СП»: – Есть ли нечто в предложениях Института проблем правоприменения, с чем вы могли бы согласиться?

– О том, что нужно создать автономную службу по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти говорили многие. В том числе ваш собеседник. Причем, не сегодня и не вчера. Цикл статей на эту тему я опубликовал 12-13 лет назад. Я выступал за то, чтобы президент вносил кандидатуру руководителя такой службы в Государственную Думу. И он бы трудился на этом посту достаточный срок для того, чтобы добиться желаемых результатов. Причем, в течение всего срока его нельзя произвольно уволить с должности. В законе должен быть исчерпывающий перечень веских оснований для увольнения. Чтобы человек не опасался, что он сегодня тронет неприкасаемого коррупционера, а завтра коррупционер организует его отставку.

По мнению генерал-лейтенанта милиции, депутата Госдумы третьего, четвёртого и пятого созывов Александра Гурова, кудринская концепция реформы правоохранительных органов напоминает историю про мальчика, который выравнивал стул.

– Ребенок «выравнивал» ножки до тех пор, пока стул их не лишился. По такому пути нас направляют кудринские эксперты. Я считаю, что это абсолютно непрофессиональный подход.

«СП»: – Хотелось бы услышать конкретные аргументы

– Нельзя оценивать эффективность реформы по ВНП, который расходуется на содержание правоохранительных органов. Нужно учитывать, что Россия имеет огромную территорию. Есть общепризнанные в мире расчеты, сколько работников органов правопорядка должно приходиться на каждый квадратный километр и сколько участковых должно быть на 10000 населения. Когда проводилась реформа Нургалиева-Медведева, это обстоятельство не учли и сократили штатное расписание МВД на 20%. Теперь нам не хватает ровно 18% для достижения оптимальной численности органов полиции.

«СП»: – Насколько правомерно сравнивать в этом отношении Россию и США?

– Это абсолютно несравнимые вещи. В Соединенных Штатах совершенно иначе поставлена работа, не говоря уже о технических средствах и прочем. Условно говоря, в США на борьбу с преступностью затрачивается миллиард долларов, а на выходе получают уже полтора. Мы же затрачиваем миллиард, а получаем 35 миллионов. Речь идет о необходимости введения института конфискации преступно нажитого имущества. В России до сих пор не принят закон о конфискации как дополнительной меры наказания. Приведу простой пример – гражданам присудили штрафов на 20 млрд. рублей, а вернули государству всего 35 миллионов.

В России, по данным Верховного суда, от 40 до 50% судебных решений не исполняются. Причем как населением, так и властью. Спрашивается, при чем тут милиция или полиция? К чему выстраивать многоуровневые конструкции? Это не поможет. Меня возмущает некорректность формулировок. Нам говорят про неэффективность раскрытия преступлений. Но это прерогатива далеко не каждого работника органов. Учитывать нужно только тех, кто занимается раскрытием преступлений. Только тогда можно делать выводы.

«СП»: – Авторы концепции утверждают, что полиция слишком дорого обходится обществу

– Нужно просто прекратить воровать десятками миллиардов в министерствах. Трехуровневая структура и перекраивание здесь ничем не помогут. Что касается соцопросов, которые фиксируют неудовлетворенность населения работой полиции, отмечу, что в Европе тоже до 50% граждан не испытывают особых теплых чувств к представителям закона. Так что в России этот показатель находится на общемировом уровне. Полицию нигде особо не любят. Ее просто могут уважать. Однако, несмотря ни на что, от 70 до 80% людей в случае возникновения проблем обращаются в полицию. Ни в прокуратуру, ни в Следственный комитет, ни в ФСБ.

«СП»: – Вам не импонирует идея «трехслойной» системы правоохранительных органов?

– Нужно понимать, что с ликвидацией подразделений по борьбе с организованной преступностью, последняя расцвела пышным цветом. Во многих городах сидят «смотрящие». И выборные кампании зачастую организуются как в печально памятной Кущевке. Если появится муниципальная полиция, то служить она будет не народу, а муниципалитету. Точнее говоря, тому «курбаши», который будет стоять во главе. Эти подразделения отдадут в руководство представителям мафиозных и коррумпированных структур. Произойдет полное переподчинение.

Не секрет, что на Северном Кавказе далеко не все благополучно. Только коррумпированного мэра вы уже не арестуете. Потому что у него будет своя полиция. Не хочу огульно охаивать всех подряд. Там есть честные политики. Но, тем не менее, будет и такое. Теперь у местных казнокрадов и коррупционеров появится своя вооруженная гвардия. По сути это означает наступление нового периода «феодальной раздробленности на Руси». Я уже не говорю о том, какие противоречия будут раздирать муниципальные, региональные и федеральные силовые группировки. Армию же никто, слава Богу, не предлагает так «раздербанить»! Говорят, там должно быть единоначалие. Тогда почему в правоохранительных органах все должно быть по другому?!

«СП»: – Хватит ли средств у муниципалитетов на содержание местной полиции?

– Очень сомневаюсь. Денег у муниципалитетов нет. По большей части местное самоуправление у нас это только декорация. Муниципалитеты сидят без бюджета. Они живут тем, что «кормятся» с местного населения. А муниципальную полицию нужно будет тоже как-то содержать. Подозреваю, что методы будут использоваться такие, что мы получим недовольство жителей. Бремя содержания полиции падет на нас с вами.

Более того, фактически уже сегодня мы работаем по той схеме, которую предложил Кудрин. Только при сохранении единоначалия. Тяжкие преступления муниципалитеты никогда не раскрывали. Они по жизни занимаются мелкими преступлениями (кражами, грабежами и профилактикой правонарушений). Когда речь идет о теракте, разбое, убийствах, тут же подключаются федеральные и региональные структуры. Последние это хорошо знакомые нам УВД краев и областей. При этом есть центральный аппарат МВД России. Вот вам, пожалуйста, федеральный уровень.

«СП»: – Инициаторы новой реформы уверяют, что ставят своей целью установить механизм обратной связи между обществом и силовыми структурами

– Начальники управлений по закону и так отчитываются перед региональными заксобраниями. То же самое происходит на местном уровне. Министр внутренних дел выступает в Думе. Какой еще нужен отчет?! Если вы говорите про общественный контроль, то он уже существует в виде общественных советов. СМИ постоянно освещают работу правоохранительных органов. Сверху надзирает прокуратура, ФСБ контролирует, Следственный комитет от нее не отстает. Что еще нужно?! Другой вопрос, достаточен ли этот контроль. В любом случае появление трехуровневого монстра эту проблему не решит. Это будет как на кольцевой московской дороге в свое время – труп оттащил на пять метров - дело расследуется в Москве, в другую сторону – в Московской области. Это будет полная неразбериха.

Никто не будет отрицать наличие проблем с преступностью. Например, резко подскочило количество коррупционных преступлений. Но ведь это зависит не от полиции, а от экономики и нравственного состояния общества. Чтобы уже проведенная реформа полиции заработала, нужно вернуть 18% сотрудников, которых уволили и теперь не хватает для поддержания правопорядка. Кудрин хоть знает, чтобы зарегистрировать оружие сельские жители вынуждены «путешествовать» по 100-150 км в соседние районы? Где теперь учреждена полиция, которая обслуживает два района? Верните на места эти функции. Адвокат Дмитрий Аграновский усомнился в том, что предложение экспертов, ангажированных кудринским комитетом гражданских инициатив, можно считать свежей идеей.

– Дело не в организации полиции. Просто государство и, соответственно, полиция - это орудие реализации классовых интересов. У какого класса находится власть, тому и служит полиция. Полиция, грубо говоря, защищает имущий класс от неимущего. Не важно, какой уровень – муниципальный, региональный или федеральный представляют власть имущие. О каком доверии может идти речь?