Как нам лучше реализовать закон, ограждающий детей от нежелательной информации в СМИ

Кто решил, что "Укротительницу тигров" нельзя смотреть до 16 лет? Надо ли будет маркировать статьи и фотоснимки в газетах? Нужно ли вводить штрафы за нецензурную брань в СМИ? На эти и другие вопросы "РГ" ответил глава Роскомнадзора Александр Жаров рассказал на "Деловом завтраке".

У нас есть вопрос читателя. Будет ли попадать под действие закона контент, который генерируется читателями Интернет-издания? В частности, комментарии.

Александр Жаров: Около двух лет тому назад у минкосвязи, СМИ и прокуратуры был достаточно оживленный диалог по аналогичному поводу в отношении комментариев на форумах интернет-изданий, подпадающих под действие закона "Об экстремизме".

В итоге выработали правила: если на форумах сетевых ресурсов, которые зарегистрированы как СМИ, появляется информация, нарушающая закон, ее должны удалить в течение суток.

Практически во всех крупных сетевых СМИ проблема решена. Все, что генерируются на форумах, пропускается их владельцами через специальную программу премодерации - фильтр. И даже если читатели в своих высказываниях нарушают законодательство, такие комментарии для публичного чтения недоступны.

Но существуют некоторые региональные сетевые СМИ, которые сначала выдерживают ровно 23 часа, что формально не является нарушением закона, и лишь потом удаляют комментарий. Вот это плохо. Тут есть игра: "могу - не могу", "должен - не должен". Я за добрую волю с обеих сторон. Аналогичный подход мы намерены применять с 1 сентября и в отношении и информации, попадающей под действие закона "О защите детей".

У Роскомнадзора добрая воля есть. Надеюсь, она будет и со стороны СМИ, в том числе региональных.

Какие печатные СМИ освобождаются от маркировки?

Александр Жаров: Все печатные общественно-политические издания и новостные ленты в информагентствах и сетевых СМИ.

Но в газетах тоже публикуются статьи и фото, не предназначенные для детей. Как быть?

Александр Жаров: Можно маркировать конкретную статью, фотоснимок или страницу, где расположены материалы, попадающие под действие закона. Поместите знак "18+". Родитель возьмет газету, пролистает ее, увидит предупреждение. И если любознательный несовершеннолетний сын попросит - "папа, дай мне газету почитать!", отец сам решит, дать ему весь номер или убрать полосу с маркированной статьей.

А реклама маркируется?

Александр Жаров: Рекламу надо маркировать. Но следить за тем, как исполняется закон в этой части, должна будет Федеральная антимонопольная служба. Это ее компетенция.

И кто несет ответственность за рекламу?

Александр Жаров: Тот, кто ее производит. Юристы СМИ должны так прописать договор с рекламным агентством, чтобы четко и однозначно зафиксировать свои требования к содержанию рекламы в соответствии с положениями закона "О защите детей" и правильно разграничить зоны ответственности. Если договор составлен четко, в рекламе не должно быть того, что нарушает закон. А если такое случится, то за рекламный материал будет в ответе не СМИ, а рекламодатель.

Как будет действовать закон в отношении информационных программ, идущих в прямом эфире? В них бывают сюжеты не для слабонервных…

Александр Жаров: В отношении программ, идущих в прямом эфире, данный закон не применяется. Как человек, работавший на ТВ, я прекрасно понимаю, что маркировка онлайн-контента практически невозможна. А если на новостях поставить самое жесткое ограничение "18+", это напрямую повлияет на всю информационную политику любого телеканала, он должен будет показывать новости только после 23 часов.

Но есть и другие нюансы: обычно программы, описывающие чрезвычайные происшествия, на большинстве телеканалов сначала выходят вечером в режиме он-лайн, на следующий день - уже в записи. И во втором случае они должны и маркироваться, и выходить в эфир в соответствующее закону время.

Вас не смущает, что некоторые каналы ввели маркировку "16+" на такие фильмы, как "Укротительница тигров", "Полосатый рейс", "Война и мир"?

Александр Жаров: Каждый правообладатель, каждое СМИ сейчас сами решают, как ему маркировать фильмы и программы. Но первый месяц правоприменения закона позволит нам в диалоге со СМИ и общественными организациями проанализировать ситуацию, посмотреть, что происходит. Могу предположить, что октябрьская маркировка телепрограмм, по отношению к нынешней, начала сентября, претерпит изменения.

С программами и передачами все более-менее понятно. А как быть, например, с песнями, музыкальными клипами?

Александр Жаров: Очевидно, что в песнях звучат разные слова. В некоторых описываются довольно натуралистические действия. И мы договорились, что Национальная ассоциация телевещателей создаст свою экспертную структуру, которая будет по желанию СМИ проводить предварительную экспертизу музыкальных произведений по заявлению радиостанций. Постепенно они проанализируют весь спорный музыкальный контент и вынесут рекомендации: какие песни подлежат маркировке, а какие нет.

И как это может происходить?

Александр Жаров: То, что касается радио. Мы с профсообществом договорились о такой схеме: радиостанция четыре раза в день с объявлением своих выходных данных сообщает о том, что на этой радиостанции присутствует информация, попадающая под возрастные ограничения, если таковая имеется. И если появляется такая песня, голосовой меткой сообщается в эфире: в данной программе присутствует композиция, имеющая соответствующие возрастные ограничения для прослушивания.

Роскомнадзор предложил штрафовать СМИ за ненормативную лексику. Как это будет работать? Появится методика, исчерпывающий список таких слов и выражений?

Александр Жаров: Речь в нашем предложении шла о нецензурной брани. И мы уже договорились с парламентариями разработать соответствующие поправки в Кодекс об административных правонарушениях.

Объясню, с чем это связано. Дело в том, что по закону о СМИ нецензурная брань и сейчас является нарушением. Но единственной мерой пресечения является предписание к СМИ, которое допускает такие вольности. Редакция принимает это предписание к сведению и говорит: больше так делать не будем. Никаких других последствий нет. Получать предписание неприятно, но не более того.

Поэтому мы и ратуем за то, чтобы в законе было прописано: если в СМИ, электронном или печатном, используются бранные слова, за это надо штрафовать.

А если они "запипиканы"?

Александр Жаров: Если "запипиканы", их не слышно, то штрафа не будет.

Какая разница? Любой поймет, что именно означает такое слово.

Александр Жаров: Оставим эту позицию на суд самих слушателей или зрителей. По моему мнению, описанный подход вполне приемлем.

Русский язык - великий язык, в нем существует много красивых литературных выражений для того, чтобы описать свои эмоции. Но если человек слышит нецензурную брань из радиоприемника, с экрана, он начинает думать, что употреблять такие слова нормально. Очевидно, что некоторым СМИ необходимо все-таки себя как-то сдерживать.

А компьютерные игры можно маркировать?

Александр Жаров: Мое мнение, как человека, гражданина - нужно.

У ребенка совсем другое восприятие информации. Виртуальный и реальный мир, особенно у детей младшего возраста, может сливаться. И когда ребенок после игры в "стрелялки" возвращается в реальную жизнь, то может думать, что у него, как у компьютерного героя, далеко не одна жизнь. Пропадает чувство самосохранения…

Очевидно, игры, так влияющие на психику детей, должны маркироваться и не попадать им в руки через свободную продажу. Но это уже не зона ответственности Роскомнадзора.

В ряде стран не существует никаких законов для маркировки контента. Но есть кодексы вещателей, издателей и т.д., и регулирование идет внутри отраслей.

Александр Жаров: Назовите мне такой кодекс в нашей стране. Беда в том, что у нас СМИ-сообщество разобщено. Есть Национальная ассоциация телевещателей (НАТ), Российская академия радио, Гильдия периодической печати… А объединяющей всех ассоциации, союза нет.

Я могу теоретически представить ситуацию, когда профессиональное сообщество соберется, скажет: стоп, мы договорились. Выработали правила, начали их исполнять. Тогда можно рассмотреть предложения и по альтернативным вариантам регулирования деятельности СМИ, затрагивающей здоровье и развитие наших детей.

Безусловно, позитивная сторона закона "О защите детей" в том, что он резко сдвинул ситуацию с мертвой точки. Заставил всех зашевелиться. Это можно использовать, подвигнуть профессиональное сообщество к созданию, допустим, единой организации.

То есть создать некую Федерацию журналистов?

Александр Жаров: Федерацию российских журналистов, куда бы вошли не только традиционные СМИ, но и Российская ассоциация электронных коммуникаций (РАЭК). Чтобы пришла молодежь, чтобы "старшие" и "младшие" договорились. И в результате этого диалога, быть может, появился кодекс.

Молодежь сейчас стоит на позиции "разрешено все". Согласитесь, это тоже крайность… И она не воспринимается как конструктивная позиция.

С ноября вступят в силу поправки в законодательство, которые дадут возможность блокировать интернет-ресурсы с информацией, содержащей детскую порнографию, пропаганду суицидального поведения, наркотиков и способов их изготовления и употребления, составлять реестр таких сайтов. Этим займется ваше ведомство?

Александр Жаров: Это очень непростая работа. Мало того, что по сообщению любого пользователя или с помощью специальной компьютерной программы надо выявить сайт, где выложена детская порнография, призывы к суициду, инструкция как делать наркотики. Важно еще, чтобы профессионалы, в данном случае это эксперты Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков, МВД и Роспотребнадзора, подтвердили, что это так.

Кроме того, для меня очевидно, что без участия общественной организации нам функции по ведению данного реестра осуществить будет очень сложно.

Как будет происходить блокировка?

Александр Жаров: Это система обратной связи. Сначала информация о том или ином сетевом ресурсе попадает к экспертам-специалистам, потом возвращается верифицированной в Роскомнадзор, идет к человеку или структуре, которые производят эту страницу. В течение суток они должны эту информацию удалить. Если не сделают этого вовремя, хостинг-провайдер или оператор связи должны заблокировать доступ к ресурсу.

В ближайшее время минкосвязи разработает проект подзаконного акта, где будут прописаны все нюансы формирования реестра запрещенных сайтов.

Когда он появится?

Александр Жаров: Надеюсь, что постановление правительства выйдет до 1 октября. Тогда у нас будет месяц, чтобы с 1 ноября эти дополнительные положения к закону о защите детей заработали в полной мере. Этого ждет общество. По результатам социологических опросов, 91 процент граждан полностью поддерживает эти нормы закона.

Есть опасения, что заблокируют абсолютно всё...

Александр Жаров: Еще говорят, будто у нас, как в Китае, будет Файервалл (firewall) фильтр на входе в Рунет. Я не верю, что такое может случиться. Мы живем в другом обществе.

А теперь о связи. Как Роскомнадзор намерен контролировать качество услуг связи?

Александр Жаров: Мы все помним, сотовые компании в 90-е годыпредоставляли только услуги по передаче "голоса". Для передачи голоса было достаточно минимального набора средств. В последние годы лавинообразно развивались услуги по передаче данных через мобильный. Существующей инфраструктуры стало недостаточно. Теперь нужно вкладывать в строительство сетей с большой пропускной способностью. По моему прогнозу, нужно еще 4-5 лет, чтобы качество услуг связи соответствовало европейскому уровню.

Тем не менее жалобы на неудовлетворительное качество услуг связи подвигают нас очень серьезно заниматься проблемой. У Роскомнадзора должны быть четкие критерии и параметры измерения качества предоставляемых услуг связи. У операторов - нормы, которые следует выполнять. К началу октября Роскомнадзор подготовит свои предложения по организации системы контроля качества услуг связи. Мы их внесем на утверждение в минкомсвязи. Эта составляющая должна быть вписана в новую редакцию Закона "О связи ", который разрабатывает министерство. Полагаю, что мы начнем полноценно контролировать качество связи к 2014 году. Пока же мы взаимодействуем с операторами в части обеспечения связью в аварийных ситуациях.

То и дело вспыхивают скандалы из-за утечек персональных данных. Как можно исправить ситуацию?

Александр Жаров: Здесь - две стороны медали. Существуют мошенники, которые пользуются персональными данными, чтобы обмануть граждан и получить выгоду. Ими занимается МВД, мы работаем в контакте с этим ведомством. Если же МВД выявляет, что мошенническая структура просто получила от оператора персональные данные, а не украла их, наступает наша ответственность. Мы выясняем, почему у оператора не выстроена система защиты персональных данных в соответствии с законом, обращаемся в суды. Но тут есть тонкое звено. Кодекс об административных правонарушениях предполагает, что срок давности по этим делам всего три месяца. И далеко не всегда дело доходит до суда. Поэтому мы подготовили поправки в закон, которые позволят на практике реализоваться принципу неотвратимости наказания. И сделать ощутимыми штрафы за такие нарушения.

Но ведь Интернет не имеет границ. Как вы боретесь с незаконными публикациями персональных данных на чужой территории? Их же все равно в России можно прочитать.

Александр Жаров: Существует серьезная проблема с трансграничной мобильностью информации в современных условиях. Владельцы сайтов, предвидящие санкции, все чаще для незаконного распространения персональных данных регистрируют свои информационные ресурсы у иностранных провайдеров.

Для того чтобы эффективно бороться за права своих граждан и обезопасить их от несанкционированного использования персональных данных мошенниками, недобросовестными коммерсантами и, что чаще всего встречается, "троллями" (интернет-провокаторы), нам необходимо самое тесное сотрудничество с уполномоченными органами иностранных государств. Это подразумевает практическое оказание взаимной помощи.

Для этого мы подписываем двусторонние соглашения и участвуем в формировании единого в международном масштабе механизма защиты персональных данных. И надо сказать, всё чаще встречаем у своих коллег понимание и желание помочь.

Акцент

Что из итогов деятельности на посту руководителя Роскомнадзора вы цените больше всего?

Александр Жаров: Первое - то, что мы можем называть себя "открытой службой". Мы имеем на данный момент общественные советы по всем трем направлениям своей деятельности. Все советы активно включились в работу, и осенью, видимо, будут первые серьезные результаты в виде готовых решений и рекомендаций.

Второе. По мнению сообщества, мы стали гораздо прозрачнее. У нас появилось четкое публичное позиционирование.

Понятно, что нет предела совершенству, но на данный момент мы активизировали исходящий информационный поток. Пытаемся применять трансляции в режиме реального времени, максимально оперативно информировать аудитории о своих решениях.

Недавно профессиональная ассоциация РАЭК публично признала нас прозрачной и компетентной службой.

Третье. Мы готовы к реализации на практике закона о защите детей. Наша структура и наши подходы могут обеспечить баланс интересов общества и СМИ. Мы будем в постоянном диалоге. И я уверен, что любые спорные ситуации будем решать, максимально учитывая интересы всех сторон.

взгляд

... А также их родители

Защитить детей от нежелательной информации в СМИ должна прежде всего семья

Людмила Айвар, адвокат

- Прежде всего уровень воспитания ребенка и условия этого воспитания зависят от родителей. Цензура должна быть внутри каждого родителя. Ведь это ваш ребенок, и вы его контролируете. Вы решаете, что ему можно смотреть, а что не стоит. Одно дело, если вы посадили в выходные дитя у телевизора и полностью освободили себя от заботы о нем, и другое, если вы занимаетесь с ним. Родители - это люди, которым доверен ребенок. И когда он по телевизору смотрит все подряд, и взрослые мультики, и "Смехопанораму", где масса всяких неприличных выражений, первым, конечно, приходит в голову вопрос о запрещении передач. Понятно, что ребенку все это не нужно. Или взять "Машу и медведя". Хороший мультик. Маша и медведь там не курят, вопрос только в том, полезно ли смотреть на такую Машу, которая совершенно без царя в голове и которая никогда не слушается.

К сожалению, на мультиках не заканчивается негативная информация, приходящая к нашим детям. Кроме мультфильмов у нас существует масса телепрограмм, которые транслируются в дневное время.

Например, всем известный "Дом-2", который добился того, что его разрешили показывать по телевидению в дневное время.

Кроме телепрограмм у нас есть общество, в котором воспитываются наши дети: детские сады, школы, улицы, дворы. Там они тоже могут нахвататься всего неполезного для души. Мы запретим волку курить, но ребенок выйдет на детскую площадку и увидит мамашу, которая сидит на скамейке и курит. И большим примером для ребенка будет не волк, который курит и некрасиво ругается, а курящие родители, которые не стесняются пить пиво в присутствии растущего человека.

Тут даже не в цензуре дело. Все дело в воспитании общества, в нас самих, в том, как мы сами себя ведем. Если мы говорим о том, что детей нужно воспитывать с детства, закладывать в них какие-то моральные ценности, то прежде всего нужно идти от возрождения семейных и общественных ценностей и традиций.

Посмотрите, в театр и кино у нас ходят считаные единицы. В основном это так называемые интеллигентные семьи. И даже для них поход в театр сейчас под вопросом, потому что, чтобы туда пойти, нужно иметь хороший заработок.

Чтобы ребенку показать балет или оперу в "Большом театре" после его реконструкции, нужно вывалить как минимум полторы-две тысячи рублей за билет.

Для того чтобы возродить культуру, искусство должно быть доступно или хотя бы с минимальными затратами для детей. Я вот купила ребенку сказку "Золушка" за 350 рублей. Но я же могу читать ей целый месяц одну и ту же сказку.

Альберт Лиханов, председатель Российского детского фонда

- Все зависит от того, как будет исполняться новый закон. Очевидно, что подвергать цензуре любимые всеми советские мультфильмы просто бессмысленно. Волк из "Ну, погоди!" никогда не вызывал у меня желания подражать. Думаю, что у детей поведение этого персонажа также вызывает только смех. И мы не добьемся ничего хорошего, если будем отказываться от собственного культурного наследия.

Правда, мне трудно представить себе, что кто-то всерьез собирается вырезать кадры из старых советских мультфильмов. Сегодня общество очень болезненно, даже истерично реагирует на каждую законодательную инициативу. Именно поэтому, как мне кажется, несчастный волк из "Ну, погоди!" стал героем дня. Будем надеяться, что здравый смысл победит.

В мультфильмах, как и в искусстве в целом, множество персонажей, поведение которых не может быть только положительным. Искусство - это отражение нашей реальности, в которой всегда присутствует и добро, и зло. В детских сказках всегда есть чудища, которые будут побеждены добрыми силами. Это часть воспитательного процесса - ребенок учится различать плохое и хорошее. Даже то, что может напугать ребенка, вовсе не обязательно причиняет вред его здоровью. Дети часто бывают напуганы, и они должны уметь справляться с чувством страха. Детей нужно учить правильно реагировать на неожиданные, пугающие ситуации, так же, как мы учим их подниматься после падения. Глупо всерьез ожидать, что можно поместить маленького человека в стерильную колбу, оградить от всего негативного и показывать ему мир в виде веселых добрых картинок без ущерба для его развития. Конечно, в огромном многообразии современных фильмов и мультфильмов немало тех, до которых нужно дорасти - у ребенка они вызывают чересчур интенсивн ые эмоции. Взять хотя бы многочисленные творения мастеров жанра фэнтези. И какими бы ни были законы, в первую очередь родители должны следить за тем, что смотрят их дети. К тому же, боюсь, не удастся оградить детей от всего плохого, объявив вне закона любимых мульт персонажей, ведь главным источником информации для нас уже стал Интернет. А в нем столько ерунды! Вот куда действительно стоит направить усилия стражей правопорядка. Конечно, любая возможность цензуры в Интернете вызывает в обществе бурную критику. Но, думаю, нам просто необходимо напомнить обществу о существовании моральных табу, границ, которые цивилизованный человек нарушать не должен. К тому же речь не о том, чтобы подвергать цензуре весь виртуальный мир, а о том, чтобы наказывать за реальные преступления. Ведь до сих пор у нас не было ни одного показательного суда над создателями ресурсов с детской порнографией.