Жила-была одна баба злющая-презлющая, и померла.

И не осталось после нее ни одной добродетели. Схватили ее черти и кинули в огненное озеро. А Ангел-Хранитель ее стоит да и думает: «Какую бы мне такую добродетель ее припомнить, чтобы Богу сказать».

Вспомнил и говорит Богу: «Она в огороде луковку выдернула и нищенке подала».

И отвечает ему Бог: «Возьми ж ты, говорит, эту самую луковку, протяни ей в озеро, пусть ухватится и тянется, и коли вытянешь ее вон из озера, то пусть в рай идет, а оборвется луковка, то там и оставаться бабе, где теперь».

Побежал Ангел к бабе, протянул ей луковку: «На, говорит, баба, схватись и тянись».

И стал он ее осторожно тянуть, и уж всю было вытянул, да грешники прочие в озере, как увидали, что ее тянут вон, и стали все за нее хвататься, чтоб и их вместе с нею вытянули. ... Читать дальше »

Предложу вам сравнение, преданное от отцов. Представьте себе круг, начертанный на земле, средина которого называется центром, а прямые линии, идущие от центра к окружности, называются радиусами. Теперь вникните, что я буду говорить: предположите, что круг сей есть мир, а самый центр круга — Бог; радиусы же, т.е. прямые линии, идущие от окружности к центру, суть пути жизни человеческой.

Итак, на сколько святые входят внутрь круга, желая приблизиться к Богу, на столько, по мере вхождения, они становятся ближе и к Богу, и друг к другу; и сколько приближаются к Богу, столько приближаются и друг к другу; и сколько приближаются друг к другу, столько приближаются и к Богу.

Так разумейте и об удалении. Когда удаляются от Бога и возвращаются ко внешнему, то очевидно, что в той мере, как они исходят от средоточия и удаляются от Бога, в той же мере удаляются и друг от друга; и сколько удаляются друг от друга, столько удаляются и от Бога.

Таково естество любви: на сколько мы находимся вне и не любим Бога, на столько каждый удален и от ближнего. Если же возлюбим Бога, то сколько приближаемся к Богу любовью к Нему, столько соединяемся любовью и с ближним; и сколько соединяемся с ближним, столько соединяемся с Богом.

... Читать дальше »

Некий батюшка все никак не мог унять нескольких неофитов (новообращенных) в своем приходе. Им слово — они в ответ десять, да все из святоотеческого писания, и даже чуть свысока на простеца-священника поглядывая, не понимая, что даже азов веры еще не постигли. В какой-то момент им показалось, что они совсем его одолели, но тут отче достал большую стеклянную банку и, наполнив ее камнями, спросил у неофитов:
— Полна ли банка?
— Да, полна, — услышал он уверенный ответ.
Тогда высыпал в нее немалое число гороха и потряс. Естественно, горошек занял свободное место между камнями. И еще раз спросил священник неофитов:
— Полна ли банка?
— Полна, — хором отвечали они, впрочем, уже с меньшим апломбом, чем прежде, чувствуя каверзу, которая не заставила себя ждать.
Священник высыпал в банку целый куль песка, уточняя:
— А теперь?
— Полна… — раздался уже один-единственный неуверенный голос.
А батюшка уже лил в банку один за другим стаканы воды, приговаривая:
— Камни — это то, что вы прочли о вере, горошек — ваши дела, песок — опыт, вода — благодать Божия. Чем раньше вы решите, что все познали, тем меньше у вас надежды по-настоящему наполниться благодатью Божией.

Шел по лесу старый лесник.
Шел – чуть не плакал.
И то у него в жизни не так, и это не эдак.
Сплошные болезни и скорби!
Хотел было уже обратиться к Богу и спросить – за что Он его так?
Да вдруг видит – дятел на дереве.
Сидит, стучит своим острым клювом по стволу – только дробь на весь лес идет.
– Слушай! – взмолилось дерево. – Больно ведь! Хватит!
– Если я улечу, – возразил дятел, – то тебя источат личинки, которых я вынимаю, и ты погибнешь. Так что уж потерпи! Я ведь тебя лечу!
Услышал это лесник.
Улыбнулся.
И не стал обращаться к Богу с вопросом, почему ему так больно живется.
За что, он и сам знал, – за грехи.
А для чего – только теперь понял.
Для его же блага!

Автор притчи: Монах Варнава (Евгений Санин). Из книги: Маленькие притчи для детей и взрослых

Один человек пришел к старцу и сказал:
— Я хотел бы полюбить Бога — научи меня!
Учитель ответил:
— Скажи мне сначала, любил ли ты кого-нибудь раньше?
Человек сказал:
— Я не интересуюсь мирскими делами — любовью и всем прочим. Я хочу прийти к Богу.
Старец снова сказал:
— Вспомни еще раз: любил ли ты хоть одну женщину, хоть одного ребенка — хоть кого-нибудь? Человек ответил:
— Я ведь уже сказал тебе: я человек религиозный, а не обычный мирянин. Меня интересует только путь к Богу.
— Пока это невозможно: сначала ты должен кого-нибудь полюбить, — сказал старец. — Это будет твоя первая ступенька. Ты спрашиваешь про вершину, а сам не ступил на первую ступеньку. Иди и хоть кого-нибудь полюби.

В Сербии, в одной больнице, с утра и до вечера обходя больных, работали доктор с фельдшером. У фельдшера был злой язык, и он постоянно, словно грязной тряпкой, хлестал любого, о ком бы ни вспомнил. Его грязная брань не щадила даже Господа Бога. Однажды доктора посетил его друг, приехавший издалека. Доктор пригласил его присутствовать на операции. С доктором был и фельдшер. Гостю стало тошно при виде страшной раны, из которой истекал гной с отвратительным запахом. А фельдшер, не переставая, бранился.

Тогда друг спросил доктора:
— Как ты можешь слушать такую богохульную брань?

Доктор ответил:
— Друг мой, я привык к нагноившимся ранам. Из гнойных ран должен вытекать гной. Если гной скопился в теле, он вытекает из открытой раны. Если гной копится в душе, он истекает через уста. Мой фельдшер, бранясь, лишь открывает зло, накопленное в душе, и изливает его из души своей, как гной из раны.

свт. Николай Сербский

О трех предметах не спеши рассуждать:
 

-о Боге, пока не утвердишься в вере;
 

-о чужих грехах, пока не вспомнишь о своих,
 

-и о грядущем дне, пока не увидишь рассвета.

Жили в арабской стране два друга. Каждый вечер собирались у очага и беседовали, сидя на маленьких трехногих стульях. Случилось так, что один из них стал шейхом. Переселился он в каменный дворец и сидел теперь на высоком троне из перламутра. Множество людей приходило поклониться новому властителю.

Пришел и его старый друг и был счастлив поздравить его, но гордый шейх не захотел сразу впустить его и заставил дожидаться у ворот в течение многих дней. Наконец шейх приказал, чтобы друга впустили. Друг скромно вошел, а шейх еще больше развалился на своем роскошном перламутровом троне. Все понял его друг и нарочно стал оглядываться, как бы ища глазами шейха. Тогда шейх сердито спросил его, что он ищет.

— Тебя ищу, человече, где ты? — ответил друг и добавил печально: — Пока сидел ты на малом стуле, за человеком стула не было видно, а теперь, смотри, за троном человека не найти.

Один отшельник достиг такой святости, что спокойно жил среди зверей, и они его не трогали, кормил их детёнышей, и звери не причиняли ему вреда. Когда его увидел один из отцов монастыря, он сказал:
— Если ты хочешь достичь ещё большего совершенства — иди в монастырь и попробуй ужиться со святыми братьями

Однажды к одному старцу, живущему отшельником в египетской пустыне, принесли маленькое

дитя, чтобы получить благословение на воспитание в отеческой вере.

И задали вопрос старцу:

— Авва! Скажи нам слово — как правильно воспитать дитя в православной вере?

— Каков же возраст дитяти? — спросил старец.

— Восемь месяцев, — получил он ответ.

— Вы опоздали на восемь месяцев, — просто ответил авва пришедшим.