20:13

Какие и чьи чувства будут защищать?!

Немалую часть текста законотворцам придётся писать заново. Впрочем, суть от этого не меняется: в случае вступления закона в силу любого из нас, независимо от убеждений, за каждым углом может подстеречь оскорблённый в лучших чувствах верующий.

Напомним, что законопроект «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан…» был внесён в Госдуму в сентябре 2012 года. Коллектив авторов, среди которых числятся представители всех фракций, предложил ввести в Уголовный кодекс РФ новую статью: 243.1 – «Оскорбление религиозных убеждений и чувств граждан и/или осквернение объектов и предметов религиозного почитания (паломничества), мест, предназначенных для совершения религиозных обрядов и церемоний». За это деяние, если бы оно коснулось религий, составляющих «неотъемлемую часть исторического наследия народов России», предполагалось ввести уголовную ответственность от штрафа размером 300 тысяч рублей до заключения в колонию на 5 лет.

В обществе развернулась дискуссия: нашлось много тех, кому категорически не нравилась перспектива получить «двушечку» только оттого, что какой-нибудь оппонент вдруг окажется глубоковерующим представителем «неотъемлемой части» и выкинет из рукава попранную «мировоззренческую символику». А случиться такое могло с кем угодно, потому что терминология в законопроекте оставляла очень большой простор для воображения.

Это отметил и президентский Совет по правам человека. Во-первых, его членов не устраивала формулировка о религиях, составляющих «неотъемлемую часть наследия». Остальных, выходит, оскорблять можно? Причём неясно, кто – «неотъемлемые», а кто – остальные. «На сегодняшний день и учёные-религиоведы расходятся в понимании того, какие именно религии России являются частью исторического наследия», – сказано в заключении, выданном Общественной палатой (оно базировалось на мнении Совета). Во-вторых, для преступлений, описанных в предложенной депутатами норме, и так есть статья в УК РФ – об экстремизме. Наконец, что это такое с юридической точки зрения – «унижение богослужений»? «Использование юридически неопределённых понятий и терминов создаёт условия для неоднозначной их трактовки и применения, что… может способствовать совершению коррупционных правонарушений», – сказано в заключении.

В отзывах Верховного суда и правительства РФ тоже были отмечены и конкуренция статей, и расплывчатость понятий. Тем не менее во вторник, 9 апреля, Дума приняла текст в первом чтении. С тем, чтобы отреагировать на замечания ко второму чтению. Через месяц.

На самом деле, рассказал «Фонтанке» один из авторов законопроекта, председатель думского комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций депутат от ЛДПР Ярослав Нилов, самые главные поправки уже готовы, их вот-вот внесут в документ для обсуждения.

– Частично поправки мы внесём уже сегодня, в четверг, – сообщил он. – Но у нас есть ещё месяц для их подготовки и обсуждения.

Одна статья и всё включено

По словам господина Нилова, полгода авторы законопроекта только и думали, как его усовершенствовать.

– У нас прошло более десяти круглых столов и экспертных заседаний, – рассказал он. – Мы присутствовали на заседаниях Совета по правам человека, Общественной палаты. Мы смогли посмотреть на законопроект под разными углами зрения.

И смогли, уверяет Нилов, прийти к консенсусу с защитниками прав. Конкуренция с другими статьями законов, по его словам, будет устранена легко.

– Своими поправками мы разбросаем предложенные составы по действующим статьям УК, – объясняет Нилов. – Пока я вижу 148-ю.

Ко второму чтению депутаты предложат просто изменить одну из существующих статей УК – о воспрепятствовании осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий. Сейчас её текст – это две строчки: «незаконное воспрепятствование деятельности религиозных организаций или совершению религиозных обрядов». Санкции – от 80 тысяч рублей штрафа до 3-месячного ареста.

– Мы предлагаем эту статью переименовать, дав ей название: «Нарушение прав на свободу совести и вероисповеданий», – продолжает Нилов. – И внести в неё состав: «Публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих». И указать определённый набор санкций.

Статья 148 УК РФ в новой редакции, по версии единомышленников депутата Нилова, будет состоять из двух частей. Просто «публичные действия в целях оскорбления» – от трёхсот тысяч рублей штрафа до года в колонии. То же самое, но «в местах, специально предназначенных для отправления богослужений, обрядов и церемоний» – до трёх лет. Депутат уточняет: вопрос о размере наказаний пока открыт, но они точно будут мягче, чем в сентябрьской версии проекта.

Традиционных и нетрадиционных уравняют

– Замечание о том, что мы нарушаем принцип конституционного равенства, ссылаясь на религии, составляющие неотъемлемую часть культурно-исторического наследия, мы устраняем, убирая эту формулировку, – добавляет депутат. – Но мы оставляем уголовную ответственность за действия, совершённые с целью оскорбить религиозные чувства

Таким образом, адепты любой официально зарегистрированной религиозной организации, если даже она не имеет отношения к так называемым традиционным религиям, получат право оскорбляться. И избавляться от обидчиков года на три. Причём глубину и степень их обиды будут определять не они сами, а государство. Уголовные дела по статье 148 в новой редакции, уточняет Нилов, будут делами публичного обвинения, то есть возбуждать их можно будет без заявлений потерпевших.

Как при этом доказывать, что «религиозные чувства» у обиженных действительно имелись, непонятно. Хорошо, если их «наоскорбляют» на 3 года, то есть по предлагаемой второй части статьи. Потому что речь тогда пойдёт о событиях в «местах, специально предназначенных», а там собираются заведомо верующие. А если – по более мягкой части, первой? Если событие с оскорблением разворачивалось на обычной, вполне себе светской площади? На Болотной, скажем, в Москве? Как доказать, что на Невском проспекте имели место «унижение богослужений» или поругание «мировоззренческой символики»? Тем более что терминологию авторы не планируют конкретизировать, ссылаясь на закон «О свободе совести и о религиозных объединениях»: он, дескать, существует с 1997 года и всем до сих пор был понятен.

Просьба привести пример, когда публичное место – не культовое, а мы всё равно знаем, что у собравшихся есть религиозные чувства и намеренно их оскорбляем, вызвала у депутата Нилова затруднения. В конце концов, он рассказал о гипотетическом смельчаке, который вздумает у метро встречать антиисламскими выкриками толпу мусульман, идущих с большого праздника. Впрочем, он признал, что этим обиженным вряд ли понадобится помощь государства, чтобы разобраться с обидчиком. Зато первая часть предложенной статьи защитит, например, оскорблённых посетителей выставки Icons, проходящей в месте хоть и не «специально предназначенном для обрядов», но вполне публичном – в галерее. Чтобы испытать оскорбление в лучших религиозных чувствах, верующие потратят время на дорогу, купят билет, внимательно рассмотрят каждую обидную деталь в каждой картине, да неужто государство не припечатает их обидчиков «двушечкой»?

Продукт непротивления

Председатель Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Михаил Федотов рассказал «Фонтанке», что поправки, которые депутаты намерены внести в законопроект, действительно стали результатом компромисса. Усилия Совета были направлены на то, чтобы закон защищал именно свободу совести. А не какую-то конкретную религию.

– Это результат совместной работы Совета и депутатов, – признаёт он. – Мы предложили свои поправки, начались согласительные процедуры с уважаемыми депутатами. Так мы договорились о новой редакции статьи 148 Уголовного кодекса, а это уже радикальным образом меняет юридическое содержание проекта. С помощью точной юридической техники мы решаем, с одной стороны, проблему защиты религиозных чувств граждан, а с другой – защиты свободы информации. Действует простое правило: точный закон попадает точно в цель, а неточный поражает всё вокруг, а в цель вообще не попадает.

При этом Совету по правам человека удалось убедить депутатов не во всём. Например, Дума осталась непреклонна и по-прежнему хочет карать за нападки на религиозные чувства тюрьмой. Правозащитники считали, что наказание должно быть более мягким.

Но главное, что депутаты настаивают на праве государства возбуждать уголовные дела по новой 148-й статье без заявления потерпевшего. Совет по правам человека добивался того, чтобы эти дела оставались делами частно-публичного обвинения, то есть могли быть возбуждены только по инициативе оскорблённого, но не могли быть прекращены по его соглашению с обидчиком.

– Пока это – предмет наших дискуссий, на это у нас разные точки зрения, – не теряет надежды Михаил Федотов.

В то, что законопроект может принять ко второму чтению оптимальную форму, верят не все члены Совета по правам человека. Так, директор Информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский по-прежнему считает неприемлемой саму идею уголовного наказания за оскорбление религиозных чувств.

– Если останется сама по себе криминализация оскорбления чувств верующих, суть дела от этого не изменится, – считает он. – Я надеялся, что какие-то совсем крайние формулировки, вроде «оскорбления убеждений», уйдут, потому что «оскорбление убеждений» – это нонсенс. Но если они в законе остаются, то это всё никуда не годится.

При этом Александр Верховский признаёт, что религиозные чувства верующих нуждаются в защите. Однако достаточно было бы гражданского процесса, где обиженный и обидчик могут встретиться на равных.

– Любое оскорбление заслуживает наказания – что верующих, что неверующих, – считает он. – Просто есть разные способы, как с этим справляться. Самый правильный, на мой взгляд, – когда оскорблённый обращается в суд с иском о защите чести и достоинства и судится с обидчиком на равных. Оскорблённый должен объяснить, что его так задело. Может быть, ему присудят полмиллиона рублей. Если исключить слово «религия», то такое у нас бывает.