22:30

За «Магнитского» ответишь?..

Сам «Акт Магнитского» можно трактовать по-разному, но он в любом случае не является эталоном справедливости и даже примером доминирования гуманных соображений над политическими. Дело не только в том, что странно, когда парламент одной страны принимает документ, посвящённый исключительно внутренним событиям другой страны. И не в том, что кроме Сергея Магнитского в списке более

20 фамилий и включение некоторых персоналий выглядит несправедливо. К примеру, если дело об избиении Олега Кашина действительно замерло, то дело об избиении эколога Михаила Бекетова практически завершено и нападавшие ждут суда.

Наибольший вопрос вызывают подпункты пунктов 405 и 406 о недопустимости въезда и замораживании финансовых активов. Оказывается, если въезд лица из «списка Магнитского», как и пользование его банковскими активами, соответствует национальным интересам США, то госсекретарь делает исключение. Эта уступка напоминает, что США, как всегда, честны и последовательны: национальные интересы – на первом месте, а наказание плохих чиновников из других стран напрямую связано с соблюдением собственных интересов. Итак, в наш огород прилетел камень. Что же делать?

«Акт Магнитского» можно было заметить, а можно и не замечать. В отличие от поправки Джексона – Вэника он затрагивает не систему торговых взаимоотношений двух стран, а интересы группы лиц. Что не синоним государственному интересу. Вопрос, замечать камень или, если это выгоднее, не замечать, не следует считать праздным. Причём выгода может относиться как к внешней, так и внутренней политике.

Число людей, досконально знавших, что произошло с Сергеем Магнитским при жизни, кого он разоблачал, что привело его в тюрьму, как он умер и что было дальше, – минимально. У этих людей есть две диаметрально противоположные позиции: «Магнитский разоблачил жуликов, укравших 5 миллиардов рублей» и «Магнитский мошенничал сам»; мнение сформировано и изменится вряд ли. Остальные граждане России делятся на две категории.

Первая: не пользуется никакими источниками информации, кроме основных каналов ТВ. Эти люди не узнают никаких подробностей дела Магнитского. Но есть вторая, достаточно многочисленная группа, – те, кто тоже смотрит ТВ, а интернет использует, чтобы выложить в социальной сети фотографии с дня рождения. Однако чем чаще говорят об «адекватном ответе на «Акт Магнитского», тем больше шансов, что эта вторая категория воспользуется поисковыми системами, чтобы узнать как можно больше.

Этих людей ждут финансовые схемы, разоблачения, документы, опровергающие друг друга объяснения и так далее.

Наиболее вероятная реакция на такой массив информации: «кто-то у кого-то украл». Но признать вором Магнитского мешает здоровая человеческая рефлексия: человек разоблачал и умер в тюрьме. Куда больше внимания привлекут те, кто остался в живых, а они как раз и обвиняются в краже

5 миллиардов. Это серьёзнее, чем проказы «девочек Сердюкова».

Дальше. «Список Магнитского» – тот случай, когда большинству граждан РФ трудно отождествить себя с его жертвами. Если французский или финский суд отбирает детей у нашей со-отечественницы, её предсказуемо жалеют. К майору полиции или бизнесмену, у которого заблокировали счёт в США и лишили права туда прилетать, отношение несколько иное. Скорее, у части граждан появится возмущённый вопрос: «Неужели наши чиновники так часто летают в Штаты и хранят там деньги? Мы и не знали…» Такое возмущение накапливается и прорывается непредсказуемо.

И наконец, пункт думского ответа, привлёкший наибольшее внимание, – запрет на усыновление российских сирот гражданами США. Здесь без эмоций не обойтись: оставить в детдомах маленьких инвалидов, которые, не будучи усыновлёнными, как минимум остановятся в развитии, – свинство без оправдания.

Но опять без эмоций: что будет, если американское усыновление запретят и сотни детей, которые без американцев не нашли бы семью, останутся в специализированных интернатах? Учитывая ажиотаж, связанный с этой темой, сейчас о них позаботятся – выделят дополнительные средства на поддержку семей-усыновителей; может быть, даже фракция «Единая Россия» усыновит по одному ребёнку-инвалиду. Проблема будет снята. Но ненадолго.

Пройдёт время, в детдомах появятся новые дети-инвалиды. Ажиотаж спадёт, депутаты их уже не усыновят, а дополнительные деньги станут жертвой тихой экономии на социалке. После чего даже на самых лояльных телеканалах появятся правдивые репортажи о том, как в том или ином интернате ребёнка-инвалида «воспитывали» успокоительными уколами. Властям не следует тешить себя иллюзией, будто об инвалидах-детдомовцах забудут. Страдания детей, в отличие от сложных финансовых схем, всегда актуальны.